Здесь умирает надежда - Энн Малком

Но руки у него были гладкие, без мозолей, шрамов. Он не был бойцом.

Вот почему я его обожала. И отчасти разрушила теорию о том, что каждая девушка ищет мужчину, похожего на папу, потому что Карсон — его полная противоположность.

Но мой отец был проницателен. Очевидно, более проницательный, чем я думала. Он любил меня. Сильно. Я это знала. Он купил мне пони и отправил всех моих друзей на Мальдивы на шестнадцатый день рождения. Он забрасывал меня деньгами, чтобы показать свою любовь.

Я не думала, что он достаточно внимательно изучил мою жизнь, чтобы понять, кем был Карсон.

— Да, пап, он другой, — тихо признала я.

— Я рад за тебя, — он улыбнулся мне сверху вниз. — Ты нашла мужчину, который будет относиться к тебе так, как ты заслуживаешь. Не как к принцессе, а как к королеве, которой ты и являешься.

Его слова казались правдой.

— Хочу ли я знать, чем он зарабатывает на жизнь? — спросил он через несколько минут.

Я прикусила губу и попыталась не улыбнуться.

— Нет, папочка.

Его глаза заблестели, когда он кивнул, осушая свой напиток.

— Тогда ладно.

ГЛАВА ВОСЕМЬ

I Love the Rain the Most — Joe Purdy

Мы вернулись ко мне домой.

Не потому, что я особенно хотела быть там, а потому, что он был намного ближе, чем коттедж Карсона, и мы оба отчаянно нуждались друг в друге.

Мы едва успели войти в парадную дверь.

На полу оказалась наша одежда.

Теперь мы были на кухне после нескольких часов в постели. Карсон приготовил феттучини, потому что еда на обеде была невероятно изысканной, но до смешного маленькие порции.

Я проглотила все сразу, потому что умирала с голоду, и потому что Карсон был действительно замечательным поваром.

Мне нравилось, что он готовит для меня. Заботится обо мне таким образом. Это много значило, учитывая мои проблемы в прошлом. Казалось, что он восстанавливает часть меня. Питая уязвимую часть.

На нем были брюки, больше ничего. Мой взгляд упал на его грудь. Не было никакого шока, когда я увидела там свое имя. Никакого гнева.

Только тепло, распространяющееся из самых глубоких уголков.

Он прав. Нельзя больше бежать.

Я подумала о вопросе отца.

«Хочу ли я знать, чем он зарабатывает на жизнь?»

Он понимал. Потому что папа был проницательным, и он провел много лет среди самых разных людей со всеми видами денег.

Он знал цену правдоподобному отрицанию.

— Если мы собираемся сделать это, — я жестом указала между нами, — мне нужно знать все. Я не собираюсь довольствоваться только очищенной, официальной версией твоей жизни и твоей работы. Мне нужно знать каждую деталь, даже то, с чем, по твоему мнению, я не могу справиться. — Мой пристальный взгляд сфокусировался на нем. — Особенно то, с чем, по-твоему, я не могу справиться.

Карсон долго смотрел мне в глаза, возможно, оценивая, насколько я серьезна.

— Я думаю, нет ничего такого, с чем ты не могла бы справиться, — тихо сказал он.

Мои глаза расширились от удивления, и что-то теплое охватило мое сердце.

Карсон скрестил руки на груди, и мои глаза метнулись к тому, как вздулись его мышцы, на мгновение отвлекшись.

— Если я расскажу тебе всё, пути назад не будет, — продолжил он хриплым голосом, скорее всего, увидев искру голода в моих глазах. Этот человек знал каждый мой жест, каждое выражение лица, точно так же, как я знала его. Даже несмотря на то, что его действия были гораздо более утонченными, чем мои.

Мои глаза снова встретились с его глазами, голодными, напряженными, знающими.

— Милый, у тебя на груди вытатуировано мое гребаное имя. Я почти уверена, что пути назад нет.

Резкие черты его лица смягчились от моих слов, выражение лица стало гораздо менее серьезным и более нежным.

Он шагнул вперед, схватив меня за бедра и притянув к себе, так что наши тела оказались на одном уровне. Я расслабилась, мое тело прижалось к нему.

Одна рука оторвалась от моего бедра, чтобы поднять подбородок.

— Ты только что назвала меня милым, — сказал он.

Я удивленно моргнула, глядя на него.

— Впервые ты так меня называешь, — сказал он, и эти слова выбили почву у меня из-под ног. Мне казалось, что если бы Карсон не держал меня, я бы рухнула в небытие. Неужели я действительно была так полна решимости держать его на расстоянии вытянутой руки, что для него это прозвище показалось