Простые сложности - Алина Аркади
‒ С Жужиком?
‒ Ага. Предложил ей поехать с нами в Тверь, завёз за вещами, а она вышла с сумкой и ежом. Сказала, он случайно оказался на лестничной клетке, никто не захотел его забирать. Просил ключи от квартиры тебе отдать, а Нина спустилась с ними, и заверила, что дверь открыл не ты.
‒ Лесникова, ‒ хриплю, понимая, что Ира говорила с Ниной сегодня утром.
Вчера доказывал, что сестра покойной жены мне неинтересна, а сегодня она открыла дверь, да и я не показался из квартиры. Я-то в курсе почему, Нина не в курсе. Она уже, вероятно, придумала для себя кучу вариантов, по какой причине я больший козёл, чем бывший муж. И как всё не в тему. Ира прискакала, ещё и с запасным ключом, который я так и не забрал. А если бы я в этот момент с Ниной был в одной постели… а тут Лесникова врывается, как к себе домой… Твою мать! Меня окатывает ледяной волной. Гул в ушах то гаснет, то нарастает. Шумно сглатываю и вбираю порцию воздуха от чёткости представленной картинки.
‒ Эй, ты там дышишь, друг?
‒ Через раз, ‒ хриплю в ответ.
‒ Я слышу. Налажал со всех сторон, и брякнулся в больничку? Управился, молодец. У меня и так проблем хватает, а теперь ещё и твои плюсом пошли.
‒ А, может, и не пошли. Лесникова убеждает, что связь с мужем Нины разорвана, и мужчина хочет в семью вернуться. Приползёт, поскулит, поноет о любви к сыну и простят его. Она мне сама сказала, что ради ребёнка второй шанс бы дала непутёвому муженьку, вот только он за свои грехи не извинялся, выпроводив их из дома. А если извинится? Хорошо так, с чувством, с толком, с расстановкой… Нина жалостливая, мягкая, простит… ‒ выдыхаю со свистом и откидываюсь на подушку, прикрыв глаза.
Кляну себя за невозможность двигаться, а то бы прямо сейчас бежал бы в неизвестном направлении, размахивая руками. Что угодно, лишь бы не оставаться с раздирающими мыслями в тишине больничной палаты.
‒ Твой косяк. Зачем вчера отпустил? Закрыл дверь, посадил на пару дней с собой в одной комнате, смотри, стала бы сговорчивее.
‒ Как у тебя всё просто!
‒ А жизнь, мой друг, вообще – штука простая. Мы сами всё усложняем, придумываем, накручиваем, а надо просто рот открыть и спросить, сказать, донести свою мысль. Не услышали тебя с первого раза ‒ услышат со второго, третьего, десятого. Главное, говорить громче и делать быстрее, пока бывшие мужья не пришли в низком поклоне с извинениями. С тебя спрос небольшой. У тебя простой три года без навыка охоты и общения с женщинами, и до этого шесть в браке. Вот только, если нужна тебе Нина, придётся быстро на ноги встать и топать в Тверь, чтобы за руку её в Москву тащить, как ты и планировал. Только не забывай, что мелкий у неё, а теперь еще и твой ёж, а ещё бывшая семейка и дело в суде. Готов?
‒ Готов, ‒ отвечаю уверенно.
‒ Кстати, Икрем её дело решит, они по дороге договорились.
‒ С Икремом? ‒ стону в попытке подняться.
‒ Без паники. Он в курсе, пояснил, чья женщина и почему ему придётся работать за двадцать тысяч рублей.
‒ За сколько? ‒ смеюсь в голос, но появившаяся боль быстро отрезвляет, забирая всю радость.
‒ За сколько слышал. Остальное ты заплатишь. Иначе бы Нина не согласилась.
‒ Понял.
‒ Операция когда?
‒ Послезавтра планируют. Минимум две недели на реабилитацию. Последствия предугадать сложно.
‒ В твоих же интересах быстрее на ноги встать, а то и правда приползёт её муж, слезу пустит, а обиженная женщина простит.
‒ Хватит! ‒ готов взреветь от предположений Серёги и собственной беспомощности.
‒ Не скули. Это тебе стимул, ‒ недовольно фыркает и до меня снова доносится грохот. ‒ Твою мать!
‒ Ты что там делаешь?
‒ Не бери в голову, ‒ мягко посылает. ‒ Планирую за пару дней решить вопрос с Полиной, если повезёт и с Прониным, разобраться с делами филиала, закинуть в машину новую женщину со всем барахлом и вернуться в столицу.
Перевариваю сказанную цепочку, заострив внимание на предпоследнем пункте.
‒ Она, что, из Твери? ‒ Не бывает таких совпадений, у Серёги тем более.
‒ Именно. И тут мне помощь Нины твоей тоже нужна. А, может, не нужна… ‒ бубнит, словно сам с собой беседует. ‒ Решу по ходу дела.
‒ Ты же говорил девушка тебя не знает?
‒ Не знает. Пока. Но я всё быстро организую. Я не ты, Красовский. Вижу цель ‒ не экономлю на средствах. Даже до примитивного шантажа готов опуститься, если понадобится.
‒ Серёга, это перебор.
‒ Перебор? Мне тридцать шесть, у меня нет детей, жена изменяет с компаньоном, который просит за свою долю баснословную цифру, а с ней помочь может лишь отец. А для него деньги в обмен на внука, как ты понимаешь, или же, хотя бы на намёк, что мне светит продолжение рода. Так что нет, не перебор. Вариантов ей я не оставлю. Ладно, болтун, отдыхай, ‒ голос друга становится тише. ‒ Ты в хороших руках, знаю твоего врача. Как только вернусь, сразу к тебе заеду.
‒ Не теряйся.
Друг на взводе. Мне бы сейчас рядом быть, чтобы шею кому-нибудь не свернул, а я отлёживаюсь.
Снова упираюсь взглядом в белый потолок, возвращаясь мысленно к Нине. Перед глазами серое небо, в котором я утонул и продолжаю идти ко дну. Сейчас бы её рядом ‒ здесь, рука в руке. Но меньше всего желаю, чтобы она видела всю степень моей беспомощности. Жалость её мне не нужна. Пусть брыкается, кричит, обвиняет, только не жалеет. Я для неё обязан быть стеной, и для сына, если пожелает. И моя задача встать на ноги как можно быстрее, чтобы воспользоваться советом друга и взять своё, не спрашивая.
Глава 22
Нина
‒ Боюсь я, Нин, ‒ канючит Яна, садясь за руль. ‒ Может, не стоит мне ехать? Полина вчера ясно дала понять, что мне в офисе больше не рады.
‒ Едем, ‒ говорю уверенно. ‒ К тому же слышать от тебя опасения ‒ удивительно. В нашей
