Простые сложности - Алина Аркади
‒ Ай! Нина! Это кто, блин? ‒ Янка подскакивает и сразу забирается с ногами на стул, оглядываясь по сторонам.
‒ Прости, ‒ стону, ‒ это Жужик, ‒ подхватываю ежа, который, кажется, испугался больше, чем сестра. ‒ Ты же на фото его видела. Ты чего? Он же не кусается, ‒ протягиваю в ладонях питомца, чтобы Яна рассмотрела и поняла, что опасность миновала. ‒ Когда Лесникова дверь перед моим носом захлопнула, он на лестничной клетке остался. Я честно попыталась вернуть Жужика в родные пенаты, но увы, мне никто не открыл, а оставлять его без присмотра опасно для него самого.
‒ Вот же чёрт! А предупредить? Сердце чуть не остановилось.
Тут же влетают мальчишки, среагировав на визг сестры и с интересом разглядывают нового члена семьи. Ёж не против внимания, скорее, наоборот. Вручаю Егору и Мише пакетик с жуками и отправляю в комнату, предупредив, что Жужик требует заботы и ужина. У наших детей появилось новое занятие, куда увлекательнее игрушек и игр в телефоне.
‒ А у тебя как? ‒ успокаиваюсь после небольшой встряски, возвращаясь на место. ‒ Как встретили? Всё показали? Как устроилась в компании?
‒ Меня сегодня уволили, ‒ Яна выдаёт эти три слова так просто и непринуждённо, что я на секунду зависаю.
‒ Кто?
‒ Полина, ‒ недовольно фыркает.
‒ Ян, я же предупреждала быть с ней максимально сдержанной. Предполагаю, она сразу же ринулась доносить свою точку зрения в вопросе детей, но ты ведь была подготовлена к этому.
‒ Да. Одно дело, когда человек, живущий по собственным правилам, эти самые правила очерчивает для себя, не заталкивая силой в других. Совсем другое, когда мне, уже матери, открыто заявляют, что дети ‒ существа бесполезные и ненужные, и место им в детском доме. Явный перегиб со стороны московской дамочки, которая дальше своих «хочу» ничего не видит. Кажется, Полина не видит краёв. Нин, её откровенно несёт. Вчера и сегодня она носилась по офису в поисках жертвы на съедение. И нашла, ‒ Янка расставляет широко руки, вертится передо мной.
‒ Ничего себе… ‒ вспоминаю, насколько сдержанными были высказывания Алиловой по отношению ко мне. Или же, самообладание покинуло женщину в связи с неизвестными нам обстоятельствами.
‒ Не сдержалась я.
‒ А как же теперь? А ипотека?
‒ Я позвонила Кате Ильиной, мы работали вместе. Обещала узнать у своих, имеется ли вакансия. Прорвёмся. Но с этой сукой работать я больше не желаю.
‒ Вряд ли она здесь задержится. Алилов приехал. Ты его видела?
‒ Нет. Когда уходила из офиса, всё было спокойно, не считая воплей Полины в одном из кабинетов айтишников. А ты откуда знаешь?
Чёрт, я даже не рассказала Яне, как и с кем вернулась в Тверь, потому что мы сосредоточились на Игнате и Лесниковой.
‒ С ним и его адвокатом, которого, как я думаю, он привёз неслучайно. Так что, завтра идём в офис и наблюдаем свержение Полины, или же бурное примирение супругов.
‒ Свержение, ‒ уверенно заключает Янка. ‒ Алилов не простит. Я бы не простила, ‒ пожимает плечами. ‒ Не скрываясь? иметь связь с мужчиной на глазах всех сотрудников и ждать поблажек? Вряд ли. Поверь мне.
‒ Вот завтра и проверим, ‒ нервно вздыхаю. Завтра решится и моя участь, как непосредственного виновника раздора семейства Алиловых. Вопрос лишь в том, потащит генеральный меня в яму, сдав с потрохами Полине. ‒ Пошли спать.
Укладываем детей, с трудом оторвав их от Жужика. Клетку я не купила, поэтому предупреждаю Яну о звуках, которыми сопровождается путешествие ежа по комнатам.
Проверяю телефон ‒ тишина. Игнат словно забыл обо мне, как только вчера за моей спиной закрылась дверь.
Больно, обидно, горько. Надеялась, что, уехав из столицы, сотру из памяти соседа, ставшего на миг безумно близким, но нет, жжение в груди не позволяет забыть мимолётные прикосновения, объятия, поцелуи, хриплый шёпот и безмерную нежность во взгляде. Всё казалось настоящим, реальным и таким близким ‒ только руку протяни. Придумала. Создала мир, в котором мне места нет.
Трудно дышать, слёзы застилают глаза, а вязкий ком перекрывает горло, когда краткими вспышками мелькают два счастливых дня, проведённых с Красовским. Тоска расползается вязкой субстанцией, желая рядом мужчину, подарившего мечту раненой душе. Открываю фото, которое на прошлой неделе скидывала сестре, рассматриваю красивое лицо с едва заметной улыбкой и тут же закрываю, чтобы сделать болезненную попытку вырвать из сердца того, кто уже прочно в нём засел.
Глава 21
Игнат
Доигрался, твою мать. Всё, как говорил Серёга: проснулся и не смог сдвинуться с места, прибитый к кровати. Идиот, забывший об осторожности.
Вчера, после разговора с Ниной отключило и вынесло. Старался донести всё, что не было сказано мной за эту неделю, всё, что не смог озвучить заранее, в целях подготовить почву для дальнейшего развития наших отношений. Не приняла, оттолкнула, по факту обозначив предателем в её глазах. Раненая, остро воспринимающая каждый неверный шаг, слово и даже мысль, облачилась в броню, отмахнувшись от моих оправданий. Глядя в серую дымку, понимал, что хочу утонуть, надышаться, сорваться к чёртовой матери за ней. Только пальцем ткни, скажи, куда идти, и я поплетусь, сжигаемый потребностью находиться рядом.
Когда сбежала из кафе, ринулся в ближайший суд, желая успеть, помочь, быть поддержкой. Но оказался не в том месте, и поплёлся в офис. Сама пришла. Знал, что придёт. Предварительно обговорил всё с Серёгой, взял слово, что Нина сохранит место. Чем закончатся разборки с Полиной, не моя проблема. В его отношения я вклиниваться не желаю. Просил Икрема выделить, чтобы дело Нины он разрулил в суде. Друг был настолько зол, что сдержаться не смог, открыто оповестив Нину, что информация пришла от меня. И она сделала собственные выводы, решила, вывернула. В выборе между женщиной и другом я оказался в проигрыше. Помог Серёге, исполнив просьбу, тем самым уничтожив доверие Нины.
Она не поняла, легко попрощавшись и закрыв за собой дверь. Метался по квартире из угла в угол, с трудом сдерживал себя в руках и боролся с тягой ворваться к ней, сжать в объятиях и не отпускать, пока не услышит, не примет мою правду. Слишком мало её знаю, чтобы быть уверенным в действенности такого рода методов, поэтому, как и раньше, скинул в сумку вещи и пустился в спортивный клуб, чтобы выместить накопившуюся энергию.
Колотил
