Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви
Я вызвал такси, заказ приняли тут же, и мы вышли на улицу. Одиннадцатый час, на улице темно и достаточно прохладно. У соседнего подъезда сидела на скамейках молодежь, один из них, вероятно лидер, стоял между лавок, эмоционально рассказывая о том, как в ДК «Редуктор» они избили каких-то лохов. Подъехало такси. Мы сели, маршрут был ему известен. Из динамиков на мои уши обрушился Женя Белоусов, может быть кто-то и другой, я могу ошибаться. «Что ты делаешь со мной, электрическая мгла. Золотые купола…». Опять радио «Дача». Такое ощущение, что я живу в городе дачников.
У «Шувалова» аншлаг, только выйдя из такси, я услышал доносившийся и мощный бит, вызывающий в моем теле микроскопические электроразряды. Еще не попав внутрь одной из многочисленных Ижевских ярмарок тщеславия, я уже был пропитан энергией клуба.
– Народу тьма! – радостно сказала Ира.
– Сегодня Аншлаг!!!
Мы без проблем попали внутрь. Ира сдала шубу в гардероб, показав свое платье и отличную фигуру под ним. Завистливые взгляды девушек, съедающие мужские, напитывали ее энергией. Левой рукой, которой обнимал ее за талию, я чувствовал, как она надувается изнутри, готовая взорваться, окатив всех мелкой дрожью в теле. По телу бил бит больше 140 ударов в минуту вызывая восторг людей на танцполе. Мы поднялись наверх, прошли за барную стойку, я занял свободный столик.
– Коль, я пошла танцевать, возьми мне какой-нибудь коктейль.
– Какой?
– Любую херню с мартини.
– О'кей.
Она поцеловала меня в губы и спустилась вниз. Я подошел к барной стойке, девушка бармен мило мне улыбалась.
– Слушаю вас – сказала она.
– Пожалуйста, текилу и коктейль с мартини.
– Какой коктейль? – уточняла она
– Я не знаю, могу передать пожелание дословно.
– Говорите.
– Любую херню с мартини, это звучало именно так.
– Вот есть – и она начала перечислять мне названия, которые мне ни о чем не говорили и которые не заполняли цепочки нейронов, чтобы остаться в памяти.
– Давайте, – прервал я её, – на ваш вкус.
– Хорошо, – ответила она, налила мне текилы и взялась за приготовление коктейля.
После минутных манипуляций он был готов. Украшен красиво, но содержание уверен – бодяга. Сел за столик, сквозь ограждения я видел внизу отжигающую Иру, видел двух парней отплясывающих рядом с ней, желая произвести на нее впечатление. Она же не проявляла к ним ни какого интереса.
Рядом со столиком встали два парня, навалившись на перила. Один из них явный клон Тимати, прокричал своему приятелю такому же клону Лазарева.
– Смотри, – показал он пальцем на танцпол, – вон та в блестящем, реально Hot Baby, вот кого Никитос надо снимать.
– Да, она нихуя, – кричал он ему в ответ, – пойдем, может подкатим.
– Пойдем, – ответил Тимати.
Мне стало жутко интересно и смешно, они мне напоминали героев нашей раши Славика и Димона. Я провожал их взглядом, не смотря на то, что рядом с Ирой уже терлись двое. Они начали как-то особенно двигать телами, напоминая мне брачные танцы пернатых. «Тимати и Лазарев» неизвестно чем напугали тех двух парней, весело отплясывающих рядом с Ирой, и они ретировались в другую часть танцпола. И тот, что Тимати, резко взялся за дело, он переместился, двигая бедрами так, будто совершает фрикции, а руками как будто пытается проплыть сквозь тягучую субстанцию. Я не мог удержаться от смеха. Он что-то кричал ей, она же не обращала внимания, он не унимался, продолжая что-то кричать. В какой-то момент Ира взорвалась смехом, как будто зная, что я наблюдаю за представлением, бросила взгляд наверх, увидела меня и просто впала в истерику, быстро покидая танцпол. Два клона, по всей видимости, были шокированы ее истерическим смехом, встали, разинув рот, провожая ее взглядами.
– Коль, ну это просто ****ец, – смеясь, она села рядом со мной, – что он мне говорил! Это ужас. Это мне? – она увидела коктейль, – какой красивый? Как называется?
– Ты знаешь как.
– Я не знаю, – удивилась она, – скажи.
– Любая херня с мартини.
– Ты так и сказал?! – не верила она.
– Именно так как ты желала.
– Мочите вы Николай Александрович!
Зажав трубочку между зубов и не отводя от меня своего взгляда, она отпила немного коктейля.
– Клевый, – удовлетворенно сказала она.
– И название у него соответствующее, – шутил я.
– Коль, ну ты прикинь, он мне говорит: «Детка, ты наверное вырвалась из клетки богатенького папочки, хочешь найти нормального пацика», а потом он начал петь, ну эту песню, по D'FM ее крутят, быстрый секс и виски, там еще что то, я знаю чем тебя заманить.
– Я понял, – сказал я, прервав ее.
– Ты видел, какое чучело, под Тимати что ли косит.
– А второй Лазарев не состоявшийся.
Мы рассмеялись.
– Коль, пойдем танцевать, – умоляющим голосом просила она.
– Ира, опять что ли. Ты же знаешь, я не люблю и не умею.
– Ну как обычно постоишь, подергаешься, а я потрусь об тебя, пожалуйста!
– Пойдем, – согласился я, зная, что она не отстанет, залпом выпил рюмку текилы, зажевал лайм, жутко сморщившись.
По ушам бил сильный бит, танцпол полон, качественный свет и ловящие мгновения стробоскопы. Полилась тема Armin Van Buuren «Lost» на танцполе раздался одобрительный свист, я поддержал. У Армина это шедевр, как и «Rain».
Ира двигалась сногсшибательно, она невероятно пластична, ощущалось, что она выкладывает в танец все то не многое, что у нее есть. Следом был трек Ferry Corsten «Made in Love», Paul Van Dyk «For an Angel», Леонид Руденко. После четырех треков мы поднялись наверх, Ира устала. У барной стойки она встретила знакомую, не останавливаясь, я прошел к столику и сел, прикурив сигарету. Они поцеловали друг друга в щеки, та восхищенно рассматривала платье Иры, о чем-то оживленно поговорив, обе пошли к столику. Ира села рядом со мной, а ее знакомая напротив.
– Привет! – радостно сказала она.
– Привет, – ответил я.
– Коль, это Яна, мы с ней вместе учились, – представила мне ее Ира.
– Очень приятно, Николай, – смотрел я в ее, изучающие меня, карие глаза.
– Значит Коля, – улыбнулась она.
– Значит Коля, – вторил я ей.
– Очень приятно, сказала она и протянула мне руку, на пальцах которой были невероятно длинные ногти.
Я пожал ее, она взглянула на Иру, и они рассмеялись. В чем казус, я так и не понял. Яне я заказал тот же коктейль что и Ире, а себе опять текилу.
Трепались они, о каких-то однокурсницах, которые родили, вышли замуж, попали в автокатастрофу. Втягивая периодически меня в свой разговор. Минут тридцать они тараторили пока не подошел какой-то парень, по всей видимости Boyfriend Яны и увел ее.
– Ир, уже второй час, может поедем домой?
– Она наклонилась ко мне и сказала на ухо:
– Если ты хочешь наказать свою плохую девочку, тогда поехали.
– Хочу, – ответил я, и мы встали из-за столика. У входа стояли такси, ожидая клиентов. Я сказал ему адрес, и мы поехали. Этот был не дачником, слушал D'FM.
Я думал о Ире, о том, как она просила наказание, наверное ее сильно терзали измены, и она бессознательно пыталась всячески искупить вину, которой не было. Мне жаль ее, жаль потому что, этот внутренний конфликт лишил ее радости жизни, несогласие с собой тяготит, отравляет жизнь, люди стареют, гнутся под тяжестью созданных ими же грузов. Говорить с ней откровенно значит разбить ее хрупкую, внутреннюю сущность. Услышать от кого-то, неважно как сформулированную мысль о том, что она не порядочная – для нее подобно смерти.
Я жду. Может быть, она встретит кого-то и ей покажется, что между ними есть чувства и тогда она самостоятельно выкинет меня из своих жизненных раскладок. Может быть этот качек? Нет, от надежды на то, что между ними, что-то возникнет ни осталось и следа. Иначе они уже как-то бы себя проявили. Ира бы втянула меня в глупое соперничество. Видимо ее такое положение вещей вполне устраивает, чего нельзя сказать обо мне. Мое сердце жаждет любви, мне хочется всему и без остатка отдаться этому чувству. Я хочу взрастить в своей груди семя любви, наслаждаясь ее плодами вечно. Хочу раздавать семена любви, помещать их в плодородные сердца людей. И не хочу жить в бесконечном обмане.
– Коль, – шепнула она мне на ухо, – нужно в аптеку заехать, у нас нет смазки.
– Дружище, – обратился я к водителю, – давай в аптеку заедем.
– Рядом, только на Майской, – ответил он.
– Поехали, – ответил я.
Ира зашла в аптеку под взгляды трех мужчин, двух стоявших у аптеки и меня сидящего в такси. Через две минуты она уже сидела со мной, обвивая меня руками и прижимаясь упругим телом.
– На улице холодно так, – мурлыкала она, – ноги замерзли.
– Сейчас я тебя согрею, – ответил я.
– Ты у меня самая горячая и самая лучшая биологическая грелка на свете, – продолжила она мурлыкать мне в ухо.
– Счастлив быть удостоенным такого высокого звания.