Развод в 50. Муж полюбил другую (СИ) - Алсу Караева
У меня перехватывает дыхание. Неужели мой собственный сын винит меня в измене Рамазана? Неужели помощь сиротам, поиск средств на ремонт обветшалых детских домов — это то, что разрушило мой брак?
Вспоминаю, как началась моя благотворительная деятельность…
Три года назад я случайно оказалась в детском доме — искала, куда отвезти вещи, из которых давно выросли младшие.
Вещи я нашла под кроватью в одной из гостевых комнат. Когда увидела смутно знакомые аккуратно расположенные друг к другу коробки, то надолго пропала выпала из действительности, перебирая крохотную одежду. В глазах стояли слезы от воспоминаний, сердце билось от счастья по прошлому каждый раз когда я вынюхивать в детские пеленки-распашонки когда-то маленьких Фарида и Лейлы.
Это богатство было упаковано в вакуумные пакеты и аккуратно сложены в коробки.
Вместе со своим богатством, некоторые из которых я все же сохранила для себя на отдельной полке в шкафу, отправилась в первый выпавший детский дом на карте.
И там увидела ужасающие условия: протекающие крыши, старые окна, облупившиеся стены. Тогда я и решила помочь. Рамазан поддержал меня — по крайней мере, так мне казалось…
— Ты не можешь винить в этом маму, — вмешивается бабушка, вырывая меня из воспоминаний, и её голос звучит с такой силой, которой я не ожидала. — Если мужчина решил изменить, никакие домашние пироги его не удержат.
Мурад качает головой: — Я не виню. Я просто говорю, что если бы мама заметила раньше, если бы не заперлась в этом доме, как только узнала… Может, ещё было бы не поздно всё исправить.
Я смотрю на сына, и внезапно меня озаряет понимание: он хочет, чтобы его родители были вместе. Несмотря на свои двадцать девять лет, жену и детей, в глубине души он всё ещё ребёнок, который не может смириться с тем, что его семья распадается.
— Есть вещи, которые невозможно исправить, сынок, — говорю я, и мой голос звучит неожиданно твёрдо. — Предательство — одна из них.
В памяти всплывает прошлогодний мартовский семейный ужин. Рамазан был особенно внимателен, подарил мне большой сет, инкрустированные в белое золото изумруды и бриллианты. Сет тогда Рамазан вручил внушительный: колье с подвеской, серьги, кольцо, браслет.
Я тогда еще удивилась такому дорогому подарку. Нет, муж часто дарил золото с драгоценными камнями, но не такие уникальные и в таком комплекте.
И он уже тогда встречался с ней… Тошнота подкатывает к горлу, и я сглатываю, пытаясь сохранить самообладание.
— Это не просто интрижка, мама, — говорит Мурад тише, почти умоляюще. — Отец говорит, что по-настоящему счастлив с ней. Я такого никогда не видел. Он… изменился.
Каждое слово сына — как гвоздь в крышку гроба моего брака. Я вспоминаю, как Рамазан всегда выглядел солидно, представительно. Его дорогие костюмы, идеально подогнанные по широким плечам, его властный взгляд, когда он проводил совещания. Я гордилась им, его успехом. Мой муж, директор строительной компании, уважаемый человек. А теперь он "по-настоящему счастлив" с другой.
— Фарид и Лейла знают? — спрашиваю я, переключая внимание на младших.
— Нет, — отвечает Мурад. — Они ещё на горнолыжном курорте. Отец хочет сам им рассказать, когда они вернутся.
Я закрываю глаза.
Представляю, как отреагируют мои младшие. Лейла, моя гордость, так похожая на меня. И Фарид, задумчивый мальчик с аналитическим умом. Они оба обожают отца. Как он объяснит им, что бросает их мать ради женщины, которая моложе и теперь беременна от него?
— Надеюсь, они будут готовы встретить своего нового брата или сестру, — произношу я, и сама удивляюсь, как ядовито это звучит.
Мурад смотрит на меня потрясенно: — Мама…
— Что? — я поднимаю на него взгляд. — Разве не этого хочет твой отец? Новой семьи, нового ребёнка?
Горечь переполняет меня. Я провела тридцать лет, поддерживая Рамазана, создавая уют в доме, растя наших детей. А он год назад встретил женщину моложе меня и решил, что я была лишь… привычкой.
В голове мелькают воспоминания: как мы с Рамазаном везли Мурада из роддома — такие юные, испуганные, счастливые. Как праздновали его первый день рождения, как учили его ходить… Неужели всё это ничего не стоило для него?
— А сколько ей лет, этой… Зумрут? — спрашиваю я, и имя женщины жжёт мне язык.
Мурад отводит взгляд: — Тридцать два.
Меня будто окатывает ледяной водой. Тридцать два. Она старше моего старшего сына всего на три года. Моложе меня на шестнадцать лет.
— Она работает в его компании? — я продолжаю задавать вопросы, хотя каждый ответ как удар кинжалом.
— Да, в финансовом отделе. Папа говорит, она очень умная.
Конечно. Умная молодая женщина. Не то что я — глупая домохозяйка, которая тратит время на помощь чужим детям.
— И что теперь? — спрашиваю я, поднимаясь со стула. Ноги дрожат, но я стою прямо. — Ты пришёл убедить меня вернуть твоего отца? Или сказать, что я сама виновата?
Мурад растерянно смотрит на меня: — Я просто хотел, чтобы ты знала правду. И чтобы ты не сдавалась.
— Сдавалась? — я горько усмехаюсь. — Твой отец год встречался с другой женщиной, она беременна, и он счастлив с ней. Что именно ты предлагаешь мне делать? Бороться за мужчину, который меня не любит больше?
Комната начинает кружиться перед глазами. Я хватаюсь за спинку стула, чтобы удержать равновесие.
— Тебе нужно присесть, — мама подходит ко мне, обнимает за плечи. — Мурад, принеси воды.
Сын бросается к кувшину на столе, наливает воду в стакан, протягивает мне. Я делаю глоток, но вода кажется безвкусной, как и чай до этого.
Мурад садиться рядом, заключает мою руку в свои широкие ладони.
— Я надеялся, что папа вновь станет прежним, — Мурад выглядит таким несчастным, что мне становится его жаль. — Я не хотел причинять тебе боль.
Я вздыхаю.
мы всегда надеемся н лучшее, а в итоге получаем… то, что получаем. Не исправить уже сделанного.
— Ты не причинил бы мне боль, — говорю я тихо. — Бывает так, что любовь уходит, мальчик мой, — ставлю стакан на стол и треплю своего старшего сына по плечу.
Мурад молчит, и в этой тишине я слышу правду: мой сын разрывается между любовью к обоим родителям. Но ему не нужно принимать чью-либо сторону, он уже взрослый мужчина, чтобы понять… некоторые поступки.
Неужели предательство можно
