Надежда для Бирюка (СИ) - Наталия Романова
В моих услугах больше не нуждаются, так сказать.
Я могу упрямиться, но он гарантирует, что права на работу я лишусь. Сильно начну упорствовать, мне организуют уголовную статью. С профессией врача зарекаться от тюрьмы никак нельзя.
Сейчас и организует судебное разбирательство.
Всё готово, нужные бумаги подписаны, адвокаты сидят на низком старте. А уж как прокуратура будет счастлива, как общественность обрадуется жареным фактам…
Но если вниму здравому смыслу, у него для меня имеется поистине щедрое предложение, обещающее все блага мира.
Для начала оставить за собой право трудиться по полученной профессии. Ведь я хороший врач на самом деле, не такой талантливый, как Арнольд, но лучше большинства современных выпускников.
Своим умом училась, педагоги хвалили, у начальства на хорошем счету… была.
Зачем же пропадать диплому?
Стране молодые, перспективные специалисты в области здравоохранения ой как нужны!
Недавно на совещании рассматривали районы Красноярского края, где необходимо расширять сеть медицинских амбулаторий, ФАПов.
Например, есть отличное село Кандалы. Давно на заметке, только то одно, то другое, никак до ФАПа руки не доберутся, и врача не найти, готового в столь живописное место поехать.
А здесь — вот, пожалуйста, молодой специалист, энтузиаст, который готов вступить в программу «земский доктор».
И правильно, что готов, к слову.
Госпрограмма — это не только круглая сумма на счету, которую можно потратить по своему усмотрению, но и помощь с жильём, опыт работы, почёт и уважение.
Честь и хвала!
Не то, чтобы у меня не было вариантов. Были, конечно.
Я могла на всё плюнуть, вернуться в Калининград, пойти работать. Туда бы руки старшего Бербока не дотянулись.
Могла уйти в бьюти-сферу — это ещё и прибыльно, а расставшись с Арнольдом, я внезапно поняла, что денег мне не хватает.
Могла податься в просветители, вещать с экранов смартфонов о пользе альтернативного молока и вреда глютена.
Но меня — а это была бы не я, случись иначе, — зацепило, завело, понесло.
Я решила, что со всем справлюсь. Всего добьюсь. Все ещё увидят и пожалеют.
В тот же вечер ко мне заявилась мамаша Бербок с требованием вернуть всё, что дарил её драгоценный мальчик, иначе она напишет заявление в полицию.
Есть у меня доказательства, что браслетик Картье мой? А у неё есть. Оказалось, Арнольд щедрой рукой подарил мне материнское украшение, и не одно.
Пришлось вернуть всё, кроме автомобиля, который был записан на меня, и я вцепилась в эту железяку, как в оплот всего человечества.
Тогда меня не просто зацепило, завело, понесло, меня вышибло.
В итоге обнаружила я себя за рулём своего Мини Купера купе, с Ладой на заднем сиденье, въезжающей в село в глубочайшей заднице мира.
До того знаменательного дня я в деревне не была ни разу, даже школьную экскурсию на эко-ферму пропустила.
Живую козу видела только в зоопарке, трактор Беларусь в мультике, траву лишь на газонах парков, яблоки в супермаркете.
Председатель обещал мне все блага мира, лишь бы я не передумала. ФАП им был необходим как воздух, специалисты же не торопились занимать столь завидное рабочее место. Швырял к моим ногам блага со щедростью пылкого влюблённого.
Не сходя с места, мне было обещано место в садике для Лады.
Водитель с машиной, чтобы свою ласточку не бить — здесь бы мне и заподозрить неладное.
Дрова сколько надо — здесь тем более.
Квартиру в коттедже в центре села, со свежим ремонтом — а здесь я окончательно потеряла всякую бдительность.
«Квартира в коттедже в центре» выглядела в моём воображением эдаким домишкой из красного кирпича в английском стиле, с ровной лужайкой перед беленьким забором.
По факту я оказалась единственным врачом больше чем на две с половиной тысячи человек, не меньше семьсот из которых раскиданы по дальним деревням.
Жила в доме шестидесятого года постройки, разделённом на два хозяина. Топила печь дровами, и каждый день своей жизни ругала себя за собственную горячность…
Со всем справилась. Всего добилась. Всем показала, да…
Были и хорошие моменты.
Деньги я получила, вложила в строящуюся квартиру на берегу Балтийского моря, поближе к маме. Взяла в рассрочку, если не получится жить самой, всегда смогу сдавать — пассивный доход лишним не станет.
Правда, пока приходилось платить, а не получать.
Ремонт в «квартире с коттеджем» действительно сделали, и дрова привезли с излишком — если верить тёте Зое.
Дом снаружи покрасили голубым, поменяли окна, обновили полы, поклеили симпатичные обои, побелили печь. Последняя деталь интерьера первое время вводила меня в самый настоящий ступор.
Выделили материальную помощь, которой хватило на добротную мебель в рассрочку от местного умельца, Фёдора Калугина. О беспроцентной рассрочке договорился тоже председатель, сам же Фёдор подарил два комода и хорошую детскую кровать, которую хватит надолго.
Обещали по весне поставить баньку. Именно «баньку»...
Я же мечтала по весне уехать отсюда навсегда, не о баньке.
Только если верить не в чудеса, а в подписанные документы, жить мне в Кандалах целых пять лет.
Глава 4
Через несколько дней я снова пришла к Гучковым, навестить маленького пациента. Всё было точно так же. Расчищенная дорожка, ведущая от калитки к порогу, точно такие же тропинки к хозяйственным постройкам, гаражу, рядом с которым стоял снегоход — насколько я могла судить, дорогостоящий.
Неожиданная деталь для староверов… Вернее, в моём воображении неожиданная. В местном климате удобный вид транспорта для человека любого вероисповедания и национальности. Не знай я, кто здесь живёт, не удивилась бы.
В доме всё та же была стерильная чистота. Невольно захотелось заглянуть на шкафы, самые дальние антресоли, также намыто? Интересно, хозяйка дома занимается чем-нибудь, помимо уборки?..
Хозяйка встретила меня на пороге, немного удивив. Она была заметно старше Митрофана Яковлевича. Почему-то я опешила от этого, хотя мне-то какое дело?
Сработал внутренний триггер — я ведь тоже жила с человеком младше меня. Ничем хорошим это не закончилось.
— Это хорошо, что вы сами пришли, доктор, — вежливо сказала хозяйка, вытирая руки о передник. — Я сама собиралась вызывать, Митрофан оставил номер, или по дороге забежать. Тороплюсь.
Она была одета в длинное платье или юбку, под передником не разобрать. Волосы убраны под косынку, руки натруженные, никакого маникюра, макияжа не наблюдалось.
— Что-то произошло? — поинтересовалась я, вытирая руки протянутым чистым полотенцем. — Как себя чувствует Вова?
В ванной комнате тоже был порядок, яркие игрушки стояли в той же последовательности, что в прошлый раз. Музей, а не дом, честное слово.
— С Вовой всё отлично, Василиса, похоже, заразилась.
