Надежда для Бирюка (СИ) - Наталия Романова

Дорогу после недельных дождей размыло, по асфальту неслись быстро, просёлочные отворотки еле преодолевали, меся грязь, подпрыгивая на кочках.

Надя сидела бледная, по лицу катился пот, пыталась дышать, считать время между и во время схваток. Подбадривала мужа, обещала, что успеют, до самих родов далеко… получалось плохо.

Как бы ни был Митрофан далёк от медицины, понимания, что дело пахнет керосином, вернее родами прямо в машине, хватало.

Скорую вызвал, те мчались навстречу, только какой толк, если за базой отдыха, на повороте, лужа растеклась такая, что пока грейдер не пройдёт, Газель не проскочит, даже если вышлют Форд — не справится.

— А-а-а! — вдруг закатилась криком Надежда. — Стой!

Митрофан остановился, вскользь увидел в зеркало заднего вида дорогой внедорожник, точно не из местных, те предпочитали дешевле, надёжней, чтобы чинилось молотком и заправлялось всем, что горит.

— Помоги мне на заднее сидение перебраться, рожать будем, — выдохнула Надя.

— Может, доедем? — выдохнул Митрофан, чувствуя, что немеют руки, ноги, всё тело.

Спина покрылась испариной, стало по-настоящему страшно, ужас подкатил к горлу.

— Я помогу, — уверенно сказала Надя, пытаясь вселить уверенность в мужа.

Митрофан затаил дыхание.

Соберись же!

Ничего страшного… сотни женщин каждый день рожают, тысячи рожают, некоторые в поле, или вот, на заднем сидении автомобиля. Процесс нехитрый, природой предусмотренный, господом Исусом Христом продуманный…

У тебя шестеро детей, тряпка! Принимай седьмого, давай! Ну!

Митрофан помог устроиться Наде, перебрался в ноги, разобрался с её бельём, выдохнул, покрылся потом с головы до ног, прежде чем опустил взгляд туда, откуда должна появиться их дочь.

Вот же егоза, не дождалась родильного блока…

Рядом начал останавливаться внедорожник, выскочил высокий мужчина, сразу же показалась женщина, которая выпрыгнула почти на ходу. Рванула в сторону Митрофана, на ходу крича, чтобы освободил ей место.

— Иустина? — растерянно проговорил Митрофан. — Что ты здесь делаешь?

— Я фельдшер скорой, если помнишь. Я, по-твоему, не знаю, как выглядит женщина, которая собирается рожать?! Сзади стой, помогать будешь! Олег, не изображай столб, аптечку неси из машины, со стороны головы встанешь. Скорую вызвали? — посмотрела она на Митрофана, тот кивнул.

— Что, мамочка, рожаем? — широко улыбнулась, глядя на Надю. — Потуга у нас, вот, давай, давай, мамочка, старайся…

— Головка появилась.

— Повернулись.

— Плечики.

— Тельце.

— Ножки…

Всё это слышал Митрофан как во сне, в каком-то странном забытьи, ступоре. Подавал то, что говорила Иустина, перевязывал пуповину там и так, как велели. Уложил горячее тельце новорожденной на грудь Нади, которая счастливо улыбалась, прижимая к себе дочку.

— Вас как зовут? — спросила Надя, глядя на спасительницу.

— Иустина меня зовут, но вы дочку лучше Аней назовите.

— Думаете? — улыбнулась Надя. — Что скажешь, Митрофан?

— Аня так Аня… — онемевшими губами ответил он.

Они о Екатерине думали, Ксении, Агнии, но Аня — замечательно звучит.

Анна — благая, благосклонная.

Почти сразу появились врачи.

Примчавшиеся местные, узнавшие не иначе как из воздуха, что Надежда Андреевна удумала рожать посреди дороги — слухи в селе расползаются с космической скоростью, — дружно дёрнули карету скорой помощи.

Пригнали тракторёнок с базы отдыха. Тракторист — постоянный пациент ФАПа, — с радением закидал лужу, чисто площадь Трокадеро перед Эйфелевой башней получилась.

В родильный дом новорожденную с мамой сопровождала целая процессия.

Здесь же была Мироновна, заставившая зятя после ночной смены сесть за руль. Держала в руках банку с куриным бульоном и свежий отварной картофель — всем известно, чем в больницах кормят, так что пусть Митрофан Яковлевич возьмёт, не побрезгует. Всё чистенькое, домашнее, своё.

Председатель ворвался в приёмный покой с требованием их медичке предоставить лучшие условия. Самые лучшие! Расходы на нужды запланированы! И не надо тут про коррупцию говорить, кому-то может и коррупция, а у кого-то ФАП без врача остаться может! Понимать надо ситуацию!

Сестра прилетела, обвешанная сумками с головы до ног. Привезла то, что было заранее приготовлено Надей, и на своё усмотрение ещё пару пакетов. Рачительная она у них.

Серёга, помилованный в честь такого случая, с взволнованной женой, которая ринулась на амбразуру рядом с председателем. В смысле, палаты у вас и так отдельные? Нам самую отельную из всех возможных!

Иначе… иначе… иначе вот!

Сразу же вмешалась тётя Зоя — мать Сергея, доходчиво объясняя, с каким именно уважением нужно относиться к их замечательному доктору, ещё немного, и выдала бы письменную инструкцию.

Шабаш длился, пока не вышел главный врач, не выставил всех восвояси, запретив приближаться к роддому всем жителям Кандалов, кроме родственников рожениц из этого села.

С драгоценной Надеждой Андреевной и новорожденной всё будет хорошо.

В чём лично убедился Митрофан, когда его пустили в палату к жене и доченьке.

И в том, что хорошо будет не только у Нади, но и у него. И у всех их совместных детей.

Скольких бог дал, стольких и будет любить.

И жену будет любить, потому что она дала ему больше, чем любовь, близость, участие.

Она дала ему надежду на всю огромную, счастливую жизнь.

Историю несостоявшейся невесты Митрофана можно узнать здесь: https:// /shrt/rm94