Соболиная Вершина - Девни Перри
— О. Это мило с твоей стороны.
— Да, наверное, — между его бровями образовалась складка.
— Тебе не нравится? Работать на ранчо?
— Здесь хорошо.
Звучало не очень хорошо, но и не плохо. Звучало… безразлично. Я никогда раньше не слышала безразличного Матео.
— Я думал о том, чтобы, возможно, вернуться на Аляску, — сказал он. — Раньше я летал на самолетах туда. Люди, на которых я работал, спрашивали, не вернусь ли я. Может, и вернусь.
Что? Мое сердце с глухим стуком упало на снег. Нет. Он не может вот так уехать.
— Я не знаю, — он вздохнул и двинулся к багажнику, чтобы достать два пакета с продуктами. — Сделай мне одолжение, не говори об этом Лайле. Я еще не решил и не хочу напрягать сестер. Мама и папа знают, на случай если они затронут эту тему. Маловероятно, что я поеду, но это то, о чем я думал.
Мне удалось кивнуть.
— В общем, после того как я закончил с коровами, я зашёл поздороваться и подарить маме шоколадку на День святого Валентина. Папа сказал, что вы, ребята, зашли в магазин, и я решил помочь вам донести пакеты.
— Ты купил маме шоколадку на День святого Валентина?
Это была самая очаровательная вещь на свете.
— Это наша традиция. Я поддерживаю с ней хорошие отношения, чтобы она пекла мое любимое печенье.
Да, он был идеален. Смешной. Очаровательный. Сексуальный. Эта влюбленность стремительно уходила в никуда.
Он не мог переехать на Аляску. Не тогда, когда мне пришлось остаться в Монтане, чтобы найти папу и убедиться, что с ним все в порядке. Кто будет покупать Энн шоколадки, если он переедет? Он действительно, действительно не мог переехать.
— Это…
Не успела я закончить мысль, как Матео выхватил у меня упаковку туалетной бумаги.
О, черт. Этого не может быть. Мужчина, в которого я была по уши влюблена, не может нести мою туалетную бумагу. Но так оно и было. Жар моих щек растопил очередную снежинку, пытавшуюся упасть на них.
Матео сделал шаг к другому пакету, но я схватила его первой: сквозь тонкий белый полиэтилен виднелась голубая коробка. Туалетная бумага была достаточно неловкой. Не хватало, чтобы он еще и тампоны разглядывал.
— Можешь заходить, — он дернул подбородком в сторону двери. — Я захвачу остальное.
— Хорошо. Спасибо, — я отступила назад, на секунду оценив густую щетину на его челюсти, прежде чем забежать внутрь и укрыться от холода.
Поднявшись наверх, я положила сумки на стойку и сняла пальто. Затем я разгладила перед своей зеленой водолазки, когда шаги Матео раздались на лестничной клетке. Из-за стресса, вызванного зимней практикой вождения, и холодного ветра, приводящего все в беспорядок, на моей голове был хаос.
Под одной рукой у него была туалетная бумага, под другой — бумажные полотенца, в каждой руке по три пакета.
— Запасаешься?
— Да, — я заправила прядь волос за ухо и так же быстро убрала ее.
Что со мной было не так? Я ненавидела, когда волосы были заправлены за уши. Почему я не могу просто расслабиться рядом с Матео? Ох!
— Куда тебе это положить?
— У прилавка. Спасибо.
Он положил все на место.
— Так у тебя с папой был урок по вождению?
— Да.
Я начала расставлять продукты, чтобы спрятать лицо. В кои-то веки румянец на моих щеках появился не только из-за этой влюбленности. Унижение разлилось по моим венам, превратив мое лицо из розового в красное.
Мне был двадцать один год, и я нуждалась в уроках вождения, как подросток.
Харрисон вызвался помочь. Точно так же, как Энн собиралась давать мне уроки по готовке. И хотя я была так благодарна Иденам, моя некомпетентность была не тем, о чем я хотела бы распространяться, особенно перед Матео. Хотя, конечно, он должен был знать. Эта семья была такой же сплоченной, как нитки моего свитера.
— Мне немного неловко, — призналась я.
— Тут нечего стесняться, Вера, — даже звук моего имени в его глубоком голосе не смог прогнать унижение. — Значит, у тебя нет практики вождения. Да какая разница? Папа сказал, что ты молодец. Просто нужно было стряхнуть с себя ржавчину.
— Наверное, — я пожала плечами и поставила молоко в холодильник.
Часть меня хотела избежать вождения навсегда. Но теперь, когда я жила на ранчо, до Куинси было слишком далеко идти пешком, так что мне ничего не оставалось, как начать учиться заново.
Вэнс и Лайла предложили купить мне машину, но я настояла на том, чтобы купить ее самой или расплатиться с ними. Не имея ни сбережений, ни кредитов, я заняла у дяди Вэнса, чтобы купить себе старую модель Honda Civic с вмятиной на бампере и пробегом почти в сто тысяч миль.
Но, по крайней мере, она была моей. И с этой недели я жила самостоятельно.
Я совершала прыжки. Не большие, но тем не менее.
— У тебя здесь все хорошо? — спросил Матео.
— Да, — вроде того. — Мне нравится лофт.
— Это отличное место.
Площадь моего нового дома составляла лишь треть от площади настоящего амбара, и все равно это было больше места, чем мне требовалось. Лестница вела в заднюю часть дома, где моя спальня разделяла стену с кухней и ванной. Остальное пространство представляло собой открытую жилую зону.
Стены были отделаны деревом разных оттенков серого и коричневого. Мебель была мягкой и удобной, угольного, кремового и белого цветов. Все было гостеприимно. Просто, но в то же время модно.
Не то чтобы я нуждалась в модных вещах. Я была в восторге от того, что каждую ночь спала на подушке, а утром принимала душ с горячей водой.
Больше всего мне нравилось отдыхать на огромном П-образном диване, который занимал большую часть гостиной. Каждую ночь на этой неделе я устраивалась на нем, зарываясь под тёплые одеяла, чтобы смотреть фильм за фильмом, когда не могла уснуть.
Новый дом, новые звуки и постоянно присутствующая тревога за отца не давали мне уснуть.
Он был жив. Он переживет эту зиму, как и все остальные.
Я была достаточно упряма, чтобы воплощать другую реальность.
— Уже ударялась головой? — спросил Матео, указывая на наклонный потолок. Они были достаточно высокими, чтобы мне приходилось пригибаться только у самых краев каждой комнаты.
— Пару раз, ложась в постель, я ударялась головой.
Слова дошли до меня, и я съежилась. Ложась в кровать, я ударялась6? Что, черт возьми, со мной было не так? Что это
