Кейт Хэнфорд - Никогда не поздно
– Но у тебя действительно серьезные намерения? И это взаимно?
– Мы не назначали даты, ничего такого. Но думаю, что в следующем году у тебя появится зять. – Было видно, что Кейси в восторге от самой себя.
Фэй попыталась представить себе своего сорокаоднолетнего зятя-юриста, но у нее ничего не получилось. Принесли еду, и Кейси набросилась на нее с преувеличенным восторгом.
– Ужасно вкусно, – говорила она.
– Не пытайся меня отвлечь, – твердо проговорила Фэй, без всякого удовольствия разглядывая свой салат. – Ты сказала отцу?
Кейси с полным ртом кивнула. Когда она смогла говорить, то вернулась к обиженному и резкому тону.
– Папа был страшно рад за меня. Рад, что я встретила человека, который мне по-настоящему нравится. Вот он даже не спрашивал, сколько лет Мэтту.
Фэй промолчала, и Кейси немного расслабилась.
– Послушай, ма. Может, из этого еще ничего и не выйдет. Кто знает? Я просто хотела тебя подготовить. На всякий случай. Мэтт мне очень подходит. Например, у него двое детей, и это замечательно. Я не хочу детей, и если мы поженимся, мне не придется чувствовать, что я чего-то его лишаю. Правильно?
У Фэй голова шла кругом. Она извинилась и отправилась в туалетную комнату, чтобы немного побыть одной.
– Фэй! – Она услышала, как чей-то голос выкрикнул ее имя с теми хорошо знакомыми ей интонациями, которые в Голливуде сходят за выражение дружеских чувств. Справа от нее две немолодые женщины сидели за чашкой кофе. У той, что ее окликнула, волосы были выкрашены в иссиня-черный цвет, а губы – в ярко-красный. Облик этой женщины не менялся в течение двух десятков лет. Фэй увидела кроваво-красный ободок по краю кофейной чашечки и сразу вспомнила перемазанные той же помадой окурки, громоздившиеся в пепельницах венецианского стекла в своем прежнем доме.
Судя по всему, курить она бросила, но в остальном Эстелла Крафт совсем не изменилась.
– Я сразу подумала, что это вы, – заговорила Эстелла, даже не потрудившись представить свою спутницу. – Неужели это маленькая Кейси? Как летит время!
– Здравствуйте, Эстелла, – ответила Фэй. Теперь она вспомнила еще и то, что Эстелла всегда говорила штампами.
– Вы очень хорошо выглядите, Фэй. По правде говоря, лучше, чем заслуживаете. Я думаю, это все потому, что вы вернулись к работе. Ничто так не поддерживает форму, как постоянный труд. – Она вдруг подмигнула Фэй, как будто они только что обменялись девичьими секретами как две закадычные подружки. – У меня чуть не разорвалось сердце, когда я узнала, что вы с Кэлом расстались, но ведь это случается и с лучшими из нас.
Эстелла Крафт была одета в пунцовый костюм от Шанель и подвела глаза по последней моде – сплошной толстой линией по верхнему и нижнему веку. Эффект был ошеломляющим – как будто семидесятилетняя женщина пыталась изобразить из себя Клеопатру.
Фэй нечего было ей сказать. Эта очень богатая вдова очень богатого продюсера не отличалась ни интеллигентностью, ни умом, ни добротой. Ее муж был ходячей легендой Голливуда, и кое-кто все еще трепетал перед Эстеллой по старой привычке. Она любила видеть чужие неудачи, промахи, унижения, но Фэй она теперь была не страшна. Эстелла Крафт принадлежала прошлому.
– Как приятно снова увидеться с вами, – подчеркнуто формально проговорила Фэй и прошла дальше, не задерживаясь. В туалете она смочила руки холодной водой, намочила бумажное полотенце, приложила его к шее и вискам. Эстелла скорее всего сейчас занималась тем, что кормила спутницу баснями о сексуальных похождениях Кэла и прохаживалась по поводу его дурочки-жены, которая не умела правильно себя вести.
– Какая разница? – сказала Фэй зеркалу. Она поправила прическу и подкрасила губы. Сейчас ее больше всего беспокоило то, что дочь завела роман с человеком, который годился ей в отцы, так что она была даже благодарна Эстелле за возможность отвлечься.
– Я прекрасно понимаю мужчин типа вашего мужа, – поучала ее Эстелла много лет назад. Они стояли в мраморной ротонде на берегу океана, в которой Кэл два раза в месяц играл в покер с голливудскими тузами. Там стоял круглый стол, покрытый зеленым сукном, в шкатулке из слоновой кости хранились покерные фишки. Хотя помещение регулярно проветривалось, в нем всегда стоял запах застоявшегося сигарного дыма. Фэй стояла у окна и думала о том, как контрастирует эта атмосфера с видом океанских волн, разбивающихся о скалы, когда в ротонду вплыла Эстелла с бокалом в руке.
– И что же именно вы понимаете? – пришлось спросить Фэй.
– Мужчина, подобный Кэлу, дает своей жене все и гордится этим. Он лелеет ее, обожает и все, что он просит взамен, это возможности немного пошалить на свободе. Он всегда возвращается домой – к жене и детям. Она всегда может быть уверена в завтрашнем дне. Всю жизнь. Все, что от нее требуется, это время от времени закрывать глаза на его шалости.
Фэй пыталась убедить себя в том, что устами Эстеллы говорит здравый смысл, житейская мудрость, но, несмотря на все свое желание проникнуться ими, резко ответила:
– Я, не задумываясь, променяю все это на верность и честность.
– Значит, – прошептала Эстелла, – вы очень глупая девочка и вам здесь не место.
Когда Фэй вышла из дамской комнаты, Эстеллы уже не было – от нее осталась только смятая салфетка в красных пятнах.
Кейси одновременно пила кофе и рылась в огромной сумке в поисках ручки. На столе лежал ее еженедельник.
– Давай посмотрим, – пробормотала она, – когда ты сможешь пообедать со мной и Мэттом. Я знаю, что на следующей неделе у тебя съемки. Тогда через неделю? Как насчет семнадцатого?
Фэй не имела ни малейшего представления о том, что она собиралась делать семнадцатого декабря, поэтому она согласилась.
– Хорошо, детка. Пусть будет семнадцатого.
– Класс! – сказала Кейси. – Ма, мне пора бежать.
Океан сегодня был серым, с холодным, зеленоватым оттенком в глубине, от которого она поежилась. Фэй шла по кромке пляжа, держа в каждой руке по туфле. Брюки она засунула в сумку. В первый раз она решилась воспользоваться приглашением О'Коннела пользоваться его домом в Малибу, пока он будет на Каталине.
Фэй приехала сюда прямо после удручающей беседы с дочерью, назвала сложный код в домофон и вошла в дом Каммарады, чувствуя себя мелким воришкой. Она не знала, почему ей захотелось побыть здесь, но это имело какое-то отношение к океану. В огромной пустой гостиной она разделась, но зачем-то взяла с собой на пляж туфли и брюки.
На берегу ей пока повстречался только мужчина с золотистым ретривером, и она брела все дальше и дальше по щиколотку в песке с восхитительным ощущением свободы. Ей хотелось идти вот так всю жизнь, навек оставить Голливуд, Рэя, фильм и даже Кейси.
