К востоку от Евы - Ида Мартин
Ее поцелуй все еще бродил во мне: дурной настрой улетучился, и, полностью успокоившись, я был готов к любым подвигам. Однако Ева, наоборот, как‑то притихла и, будто испуганно, сторонилась меня. Упрекая себя в несдержанности, я решил извиниться сразу, как только представится подходящая возможность.
– Я здесь уже несколько раз был, – сообщил Алик. – Иногда удается поговорить с братом.
– Правда? – Наташа, казалось, совершенно зачарована увиденным. – И ты не думаешь, что это обман?
– Я совершенно точно говорю именно с Олегом, – заверил Алик. – Никто не может знать тех вещей, о которых он мне напоминает. Если захотите, познакомлю вас с настоящим медиумом.
– Я не хочу, – поторопился сообщить Саня. – У меня, к счастью, пока все живы.
– А ты, Чёртов? – Алик кивнул мне. – Что скажешь?
Я пожал плечами:
– Ты знаешь.
– Ах да, точно. Как я мог забыть. У тебя же все просто и приземленно. Поесть, поспать, в озере голяком искупаться, в игры ты не играешь, в мистику не веришь…
Он смотрел с вызовом, словно я в чем-то провинился.
– Извини, но я злопамятный. Ничего не могу с собой поделать. – Достав пластиковую баночку с таблетками, он взял одну и закинул в рот. – Не хочу, а все равно вспоминается.
Я промолчал. Интересно, если меня с одной таблетки унесло так, что я ничего не соображал, как же Алик на них живет?
Неожиданно тот встал и протянул Наташе руку:
– Идем, покажу кое-что.
Она поднялась и последовала за ним вглубь зала.
Мы втроем наблюдали, пока они не скрылись за бархатным пологом.
– Загадочно, – усмехнулся Саня.
– Ничего загадочного там нет, – неопределенно произнесла Ева.
– Где «там»? – переспросил я.
– Пусть сама расскажет. – Ева встала. – Я в туалет.
– Не обращай внимания, – сказал Саня, когда она ушла. – Алик просто прикалывается. Но ты, конечно, и сам хорош. Выскочил на кухню в трусах и давай на всех без разбора кидаться.
– Не нужно было подсовывать мне эту дрянь.
– Да, я уже Алику сказал. Ты был очень страшный. Особенно там, в баре. Знаешь, фильмы про оборотней, где чел на глазах превращается в зверя. Вот это был ты. Лара, как поняла, что натворила, тут же свалила и Веру прихватила.
– И что я такого ужасного сделал?
– Я не знаю… – Саня почесал в затылке. – Ничего вроде. Но казалось, вот-вот сделаешь.
– Вера сказала, что ты работаешь.
Лучше было обсуждать Саню, чем мои косяки.
– Ну да.
– И чем занимаешься?
– Да так… – Он схватил бокал с Наташиной «Заблудшей душой», медленно выпил почти половину и шумно выдохнул: – Ничего особенного не делаю. Сценарии для игрушек разрабатываем.
– А с кем ты живешь?
– С родоками. А чего?
– У тебя нет знакомых, кто сдает недорого комнату?
– Могу недорого сдать гараж или дачу.
– Дачу? Теплую?
– Если печку затопишь, то теплую. Тебе зачем?
– Дача, наверное, не подойдет. Это для Евы. На время. Ей просто пока негде жить.
– Поговори с Аликом. Он снимает квартиру, но ему то и дело приходится на пару недель уезжать из-за съемок. Как раз вчера жаловался, что оплачивает, но не живет.
– Нет. Алика ни о чем я просить не буду.
Саня несколько секунд молчал, потом расхохотался:
– Боишься, что уведет? Я тебя понимаю, но… – Наклонившись ко мне, он понизил голос: – Лучше не показывай ему, что тебя это задевает. Для него все – игра.
– Это я уже понял, когда он сказал, что злопамятный. Лучше посоветуй, как его остановить.
– Сделай вид, что тебе и дела нет. К тому же ему, кажется, понравилась Наташа, так что, может, и волноваться не о чем.
– Есть о чем! Наташа тоже моя! – выпалил я сгоряча и немедленно пожалел об этом.
На плечо легла рука Евы. Она наклонилась и, касаясь губами моего уха, прошептала:
– Какой же ты, Ян, все-таки… маленький.
Глава 25
К финалу игры в каждой команде осталось по два‑три человека. Но Салем была права. За сохраненные артефакты нам дали очень много баллов. По итоговым подсчетам мы обогнали даже Шартрез. И, как Салем и предсказывала, нам с Аликом предстояло встретиться на решающем поединке. Тут уже заработанные баллы не имели значения, все зависело от исхода соревнования. По правде говоря, я был бы больше рад прямому противостоянию: какой-нибудь битве на мечах или рукопашной, – во всяком случае, так во мне пробудилось бы настоящее чувство соперничества. Тогда как постановочное троеборье – лабиринт, меч, мост – вызывало лишь раздражение. Главным образом потому, что проходить его требовалось на глазах у толпы из участников команд, кураторов и кучи неигровых персонажей, стянувшихся посмотреть финал.
Все собрались на большой поляне, поперек которой был возведен длинный деревянный помост. На нем стоял металлический, напоминающий головоломку куб и две деревянные колодки с мечами, от них тянулись вверх толстые веревки, удерживающие подвесные мосты.
Нам с Аликом велели подняться на помост, поставили по разные стороны куба, надели на запястья наручники и приковали к трубам внутри него. Нашей задачей было провести браслет наручника вдоль труб так, чтобы дойти до свободного конца и тем самым освободиться. От лабиринта ужасно воняло нагретым металлом, а наручник при перемещении страшно грохотал по трубам. И если бы Салем не объяснила, как справиться с этой задачкой, я бы, наверное, впал в отчаяние.
Конечно, я понимал, что это читерство и что неправильно пользоваться подсказками кураторши, но вместе с тем слишком хотел, чтобы эта пытка поскорее закончилась. К тому же, глядя на то, как изящно ползает Алик по трубам, я понял, что на его фоне буду выглядеть как мешок с костями.
Зрители вопили и улюлюкали, скандируя: «Шар-трез! Шар-трез!» и «Ми-ло-ри! Ми-ло-ри!» Сквозь эти крики я отчетливо различал и имя Алика, но своего не слышал.
Меня не должно было быть в этом кубе. Как вообще получилось, что человек, которому все это претило, дошел так далеко?
Победы заслуживал кто угодно, только не я. Алик честно за нее боролся, а я могу просто сделать вид, будто мне не справиться с лабиринтом, дождаться, пока мой соперник освободится и пройдет остальные задания.
Но тут я вспомнил о Еве и подумал, что хотел бы стать в ее глазах победителем, пускай и в такой ерунде, как ролевая игра.
С другой стороны, когда выяснится, что я не Митя Чёртов, то, скорей всего, меня дисквалифицируют и передадут победу Алику. Тогда получится, что победителями станем мы оба.
Пока я все это обдумывал, вяло перемещаясь вдоль трубы, Алик уже приближался к последней секции лабиринта.
С
