Отец подруги. Навсегда твоя - Вероника Касс
— Но что же мамина квартира? — серьезно говорит Ксю.
— Во-первых, ключи от нее у Дамира. Он занимается налаживанием всех дел связанных с ней. Во-вторых, даже если бы у нас были ключи, жить сейчас там невозможно. Нужен ремонт.
Сестра кивает, Виолетта Михайловна фыркает:
— Все равно не надолго.
Я недовольно щурюсь, соседка же хихикает, так словно ее вся эта ситуация забавляет. Нет ничего в происходящем забавного.
Заказываю доставку еды, пишу Ульяне, интересуясь как обстановка.
“Отвлекаю. Долго еще?”
“Как можно дольше. Хорошо бы до вечера”.
“Попробую сколько смогу”.
И следом:
“Папа меня убьет, но так ему и надо”.
Судя по настроению ее сообщений подругу вся ситуация тоже забавляет, как и Виолетту Михайловну. И это… это бесит. Неужели они не понимают, что нельзя запирать живого человека. Так же как и приказывать ему что делать. За кого и когда выходить замуж.
Возможно меня так это триггерит из-за воспоминаний, о том самом доме без электричества и собственноручно устроенном пожаре. Но сейчас у меня именно такое ощущение, словно мне снова надели мешок на голову и везут в непонятном направлении.
Как только нам привозят доставку еды, я накрываю на стол, но сама не ем — кусок в горло не лезет. Вместо этого лезу в приложение по поиску недвижимости. Именно в этот момент на экране всплывает сообщение от Романа.
“Тая, привет. Предлагаю выпить кофе и поговорить по-человечески. Я не прав и очень хочу загладить свою вину перед тобой”.
— На что он рассчитывает, — фыркаю я. — Я на это не поведусь, — поднимаю брови и смахиваю его сообщение, когда следом приходит новое.
“Я расскажу тебе, кто подменил твой тест на наркотики”.
У меня мгновенно приливает кровь к вискам, глазам. В ушах бухает, в глазах и висках пульсирует, в затылке отдает, а перед глазами все едет от того насколько я ошарашена и… зла.
Делаю пару вдохов-выдохов и сама печатаю Романц адрес кофейни неподалеку. Чтобы исключить возможные неприятности. Там людно. И доберусь я туда скорее всего первой…
Глава 48
Дамир
— Ваша жена попала в аварию.
Честно говоря, я думал, что никогда больше не услышу этих слов. Думал, потому что после той аварии не планировал когда-либо жениться. Да и заводить отношения не входило в мои планы. Ничего серьезного, просто секс без обязательств. Так было, пока в моей жизни не появилась Тася.
Сначала она была для меня занозой, девушкой, прикарманившей важную для меня вещь. А теперь я, почувствовал неожиданную дрожь в коленях, удерживаюсь за стол. Авария звучит подобно выстрелу.
— Алло, вы слышите? — звучит в телефоне, который хочется отшвырнуть подальше, разбить о стену, выбросить.
Что угодно сделать, лишь бы не слышать того, что мне сказали.
— Слышу, — произношу каким-то словно механическим голосом.
Не могу его узнать. Он принадлежит словно не мне. Не мой, чужой, замогильный, не живой…
— Что… что с ней?
Я не готов услышать ответ. Твою мать, мне уже давно не двадцать. Перевалил четвертый десяток, а страшно, сука, узнать. До хруста сжимаю руку в кулак, жду, когда ответят. Сердце в груди отбивает глухой ритм.
Бах… бах-бах… бах. Дыхание перехватывает.
Я помню, как было в первый раз. Помню, как ответил, услышал об аварии. И помню, что все было не так. Я воспринял слова медсестры спокойно. Авария? Бывает. Какие травмы, что-то нужно привезти, купить? Я помню, как задавал эти вопросы. Даже мысли не было, что все может закончиться самым худшим образом. Что два самых важных человека в моей жизни могут просто из нее исчезнуть. Вот еще час назад были, а потом… их не стало.
Сейчас эти мысли ядовито заполняют мысли. Стоит только представить, что Таси и Дани может не стать, как внутри все сковывает арктическим холодом.
— Ваша жена в критическом состоянии, — сообщает сухой механический голос. — Наши врачи делают всё…
— Да-да, все возможное, — перебиваю. — Скажите мне адрес клиники.
Через минуту я получаю название больницы и сразу же еду туда. Не помню, как выхожу из здания, как ловлю такси, потому что если сяду за руль, вряд ли смогу хоть куда-то доехать.
Мысленно, пока едем, я нахожусь где-то далеко. Где-то там, где уже было больно, где я потерял сына и сестру. Где человек, которого я когда-то любил больше жизни, отобрал у меня тех, кого я никогда бы не смог перестать любить. Я помню то состояние. Боль, отрешение, неверие. Я не верил, что они умерли, пока не увидел их тела.
А потом… не сойти с ума помогла выпивка и лучший друг. Гордей приехал по первой просьбе. Как только я позвонил и назвал адрес больницы, приехал. И сам все разузнал, спросил, добился. Я не могу ни черта даже сказать. Сидел под стеной и пытался не сойти с ума. Мимо меня ходили люди, они что-то обсуждали, а я был отрешенным. Точно таким же, как сейчас.
“Ваша жена в критическом состоянии…”
Только сейчас вдруг понимаю, что не знаю ничего о Дане. Что с ним? Он в порядке? Он тоже в больнице? Какое состояние у него? Почему мне ничего не сказали? Схватив телефон, набираю номер Таси снова и снова, пока в какой-то момент не слышу в трубке “Абонент не может принять ваш вызов…”
Я понимаю, что телефон, скорее всего, отключили. Или же села батарея, но все равно не могу себя накручивать. О сыне ничего не сказали. Ни слова. Мысли, которые лезут в голову, разъедают там все. Я раз за разом прокручиваю в голове все сказанное медсестрой, пытаюсь вспомнить, не упустил ли чего, но нет.
Она сказала только про Тасю.
Как только автомобиль останавливается возле клиники, я бросаю смятые купюры на переднее сидение и выбираюсь на улицу. Останавливаюсь возле приемного, спрашиваю о поступлении и называю фамилию Таси.
Мне практически сразу говорят, что она в реанимации и к ней нельзя.
— А ребенок? — интересуюсь. — С ребенком что?
— Пациентка беременна?
— Нет, она ехала с сыном. Что с ним?
— Хм… одну минуту.
Она куда-то звонит, уточняет, хмурится. А мне хочется схватить ее за халат и притянуть к себе, чтобы ответила мне тут же, где мой сын. С трудом удерживаю себя в руках, стою и жду вердикта, который меня не радует:
— Ребенок не поступал.
