С любовью, сволочь (СИ) - Татьяна Рябинина

Вот ведь свалилась на мою голову! Четыре с лишним часа полет. Пришлось притвориться, что сплю.

Скинув мне на почту электронный билет, отец приписал:

«Сева, с тобой полетит Эля, Галина племянница. Встретитесь в аэропорту».

Я вообще понятия не имел, что у мачехи есть какая-то племянница, и даже подумал, что мне навязали ребенка, но на входе ко мне подскочила вульгарного вида девица и смачно поцеловала в щеку.

— Привет. Я Эля. Наконец-то мы познакомились.

Уже через пять минут я знал, что она моя ровесница, учится — якобы — на заочке в универе и нигде не работает. Что у нее был парень, но они расстались, и она решила прокатиться к тетке в Испанию — развеяться.

— Удачно как совпало, что мы вместе летим. Будет с кем зажечь.

— В смысле? — обалдел я. — Ты отдыхать, а я-то учиться.

— Ой, да ладно тебе, — Эля наморщила нос. — Тетька говорила, у тебя только с октября учеба, успеем потусить.

И вот тут я понял, что влип. Жить мне предстояло у отца, у них с мачехой был дом где-то в пляжном районе. Значит, вместе с этой… зажигалкой. И донести, что тусить с ней не собираюсь, будет очень проблематично. Таких хоть матом пошли, они все принимают за флирт.

Игнорируя мои закрытые глаза, Эля еще несколько раз пыталась заговорить, но я упорно притворялся трупом, и она отстала. Надолго ли?

Как бы мне хотелось, чтобы рядом со мной сейчас сидела не эта трещотка, а Машка. Чтобы мы с ней гуляли, обнявшись, по улицам Барселоны, пили вино в маленьких ресторанчиках, купались ночью в море, а потом занимались любовью прямо на пляже, под огромными южными звездами…

Ничего этого не будет. Потому что она не захотела.

Ее «нет» было как пощечина. И то, как она сказала, что кто-то из нас пожалеет, если мы поженимся… Я бы не пожалел. Несмотря ни на что. А вот она… И когда я спросил почему, не ответила. Встала и ушла.

Страшнее ночи в моей жизни не было. Где-то ближе к утру, когда небо посветлело, я стоял у окна и думал, что все можно решить очень просто. Один шаг — и все проблемы закончатся. Как был я никому не нужен, так и не буду. Никому и никогда… И какой во всем смысл?

Остановило только одно. Я слишком любил ее, чтобы заставить жить с чувством вины.

Потом она звонила, но я не отвечал. Писала — смахивал, не читая.

Зачем? Все и так ясно. Она все сказала. Не надо оправдываться, выкручиваться, пытаться что-то объяснить.

Да, я был сам виноват, когда решил уехать. Она приехала попрощаться, а я не понял. Полез со своим дурацким предложением и только подтолкнул ее поставить точку.

Ну что ж… Я пережил ту ночь, переживу и все остальное.

Занятия начинались в середине октября, но отец предложил приехать на месяц раньше — освоиться, походить на экспресс-курс испанского. А может, и для того, чтобы познакомить с племянницей Галины. Наверняка ведь Женька написала ему, что мы с Машей расстались. Но об этом я подумал уже сейчас, когда Эля возилась рядом, задевая меня то бедром, то коленом. Вряд ли это совпало случайно — моя учеба и ее поездка «развеяться».

Меня такие девчонки — типа Лидочки — никогда не интересовали. Ну, может, и вставало непроизвольно на сиськи-коленки, но сознательно не польстился бы. И сейчас эта якобы родственница только раздражала.

Отец встречал нас вместе с Андрюхой. Началось перекрестное целование-обнимание, ахи-охи, потом наконец загрузились в машину и поехали. Из осени прилетели в лето. Цветы, пальмы и солнце — такое яркое, что без темных очков никак.

Отец жил с семьей в Барселонете — старом районе у моря. Дом у них был небольшой, но уютный. Элю поселили в гостевой комнате, мне до ее отъезда отвели крохотный закуток на чердаке, куда влезали только кровать, комод и маленький стол со стулом.

Ближе к вечеру Эля начала кружить вокруг меня, как акула, и ныть:

— Севочка, пойдем на море! Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Сходите, конечно, — поддержала Галина. — Пока вода теплая. В октябре мы уже не купаемся. И Андрюшку возьмите.

На последней фразе Эля поморщилась, но деваться было некуда. Да и я без Андрюхи, с ней вдвоем, не пошел бы. Пляж оказался в десяти минутах ходьбы. На пальмах сидели и орали попугаи. Эля тоже балаболила, как попугай. Я устал раньше, чем мы дошли до моря, и хотел только одного: поскорее вернуться и забиться на свой чердак.

Накупавшись и отогревшись на вечернем солнце, Эля с Андрюхой потащили меня в пляжную кафешку.

— Нас же, наверно, к ужину ждут? — сопротивлялся я, но Андрюха умоляюще сложил руки у подбородка:

— Мы только джелат. Ну мороженое.

Спорить было лень. Зашли в кафе, я взял им мороженое и сок, себе кофе. И провалился, глядя на море, в дремучую тоску. Даже не заметил, как Андрюха убежал в туалет. И вздрогнул, когда услышал:

— Как же мне хреново, Сева.

Она сидела и смотрела на свое полурастаявшее мороженое и так отличалась от той глупой и вульгарной девчонки, с которой я познакомился утром, которая весь день действовала мне на нервы. Словно постарела лет на десять и собрала всю печаль мира. И неожиданно для себя я ответил:

— И мне тоже, Эль.

Глава 25

Глава 25

сентябрь 2019 года

Маша

— Нет, Костя, завтра не получится. У нас пять лет выпуска, собираемся классом.

— А почему осенью? — удивился он.

— Хотели в мае, но классная наша в больнице была. Ну а летом каникулы, отпуска. Решили сейчас. Я позвоню.

Мы встречались уже год. Получилось все очень странно. После того экзамена на первом курсе, когда он отправил меня на пересдачу, я и думать о нем забыла. Встретились мы прошлой осенью на дне рождения Марго, куда он пришел с ее подругой — той самой Олей, которая уже окончила аспирантуру и осталась у нас преподавать. Удивительно, но Костя — тогда еще, разумеется, Константин Эдуардович — меня вспомнил. Мы о чем-то таком незначительном поговорили, а еще через пару дней столкнулись на выходе. Шел дождь, у меня не было зонта, он