С любовью, сволочь (СИ) - Татьяна Рябинина

С любовью, сволочь

Анна Жилло

Часть 1

Глава 1

Маша

— Маликова, что ты там возишься?

— Ручка не пишет, Маргарита Ивановна, запасную ищу.

Я вынырнула из-под парты — и тут же вскочила с диким визгом. Наверно, меня услышали в спортзале на первом этаже.

— Это еще что такое? — подпрыгнула биологичка, но я продолжала верещать, как будто спалило предохранители.

По парте медленно ползла какая-то мерзкая усатая тварь размером с мизинец, только гораздо толще. Мало того что ползла, так еще и шипела!

Криська, увлеченно строчившая что-то в тетради, с недоумением посмотрела на меня. Захватила взглядом чудовище, заорала, дернулась и с грохотом свалилась со стула в проход. Класс загомонил, кто-то из девчонок присоединился к нашим воплям. Марго подошла к нам.

— Таракан, — подставив палец, она подцепила его и посадила на ладонь. — Мадагаскарский. Шипящий. Ну и чего орать? Чей?

Взгляд Марго не предвещал ничего хорошего, и я замолчала, хотя от слова «таракан» горло свело рвотным позывом. Криська поднялась и с досадой разглядывала дыру на колготках, не торопясь сесть на место.

— Гоша, ну что ж ты так неосторожно? — откинув с глаз челку, встал Мирский, он же Мерзкий. — Извините, Маргарита Ивановна, это мой. Гоша. Сбежал из коробки. Соскучился, наверно. Можно?

Он протянул руку, но та покачала головой.

— Нельзя. Коробку дай. Заберешь после уроков у Валерии Ильиничны.

— Вы правда думаете, что Валерия Ильинична обрадуется, если вы принесете ей таракана?

— Коробку! Живо! — отрезала Марго.

Когда она становилась такой, спорить с ней было опасно. Мягкая рыжая кошечка с глазами-крыжовинами мгновенно превращалась в огненную фурию.

— Вот же ведьма, — сладострастно прошептал Кешка Печерников.

— А ты подрочи, — тихо предложила Алиска, вызвав волну сдавленного хрюканья.

Марго притворилась, что не услышала.

— Всеволод, я жду.

Пожав плечами, Мирский достал из сумки белый коробок.

— А теперь иди погуляй. Встретимся после уроков у директора.

Дождавшись, когда он выйдет, Марго пальцем погладила таракана, посадила в коробку и положила ее на свой стол.

— Ну а теперь продолжим. О движущих силах антропогенеза нам поведает… Маликова, прошу к доске. Отвлекись от своих переживаний.

— Не могу, Маргарита Ивановна, — стиснув зубы, отказалась я.

— Ставлю два?

— Меня стошнит сейчас! Правда!

— Ну ладно, — Марго посмотрела на меня и, похоже, поняла, что я не придуриваюсь. — Иди тоже прогуляйся. Водички попей. Надо же, какие все нежные. Выросло поколение, не видевшее живого таракана. А говорят, плохо живем.

Я, конечно, могла бы возразить, потому что все было с точностью до наоборот. Три года моего детства прошли в деревянном бараке. С весны и до поздней осени сквозь щели пробирались черные земляные тараканы, не такие огромные, как этот, но тоже немаленькие. Они вольготно разгуливали по комнате, ночью невозможно было встать с постели, чтобы не наступить на одного из них и не раздавить с отвратительным чваканьем. К утру от трупа оставалась только хитиновая шкурка: приходили товарищи и поедали — не пропадать же добру. С тех пор на одно лишь слово «таракан» я реагировала как собачка Павлова, но не слюной, а тошнотой. А уж если видела — и подавно.

Да, я могла бы, конечно, об этом рассказать, но… не могла. Потому что желудок уже сводило спазмами. Еще немного — и случится страшное.

Выскочив из кабинета так, словно в заднице включился реактивный двигатель, я помчался к туалету, благо недалеко. Ворвалась туда, заскочила в первую же кабинку и вывернула завтрак в унитаз. Постояла, подышала глубоко, потом умылась, прополоскала рот выпила противной теплой воды из-под крана.

Мирский сидел в коридоре на подоконнике, покачивая ногой в «Пуме», и тупил в телефон. Услышав шаги, поднял голову и спросил с гадкой усмешечкой:

— Манечка, ты так боишься тараканов?

В желудке булькнуло, горло свело.

— Заткнись, сволочь! — прошипела я.

Я ненавидела его так, как еще никого в жизни. Даже Виталика меньше. Эта ненависть была горячей и ослепительной, как вулканическая лава. С самого первого дня. Каждый раз, когда он вот так смотрел на меня, хотелось с визгом вцепиться когтями ему в рожу и разодрать в лоскуты.

— Почему не на уроке?

Словно из ниоткуда материализовалась математичка Евгеша с повязкой дежурного учителя на рукаве.

— В туалет ходила, — огрызнулась я.

— С провожатым?

— Меня выгнали, — ослепительно улыбнулся Мирский.

— С какого урока?

— С биологии.

— Маликова, иди в класс. Мирский, за мной.

Пожав плечами, он убрал телефон в карман и пошел за покатившейся колобком Евгешей. Я с трудом удержалась от желания плюнуть ему вслед и открыла дверь кабинета.

— Получше? — вполне мирно спросила Марго и повернулась к томящемуся у доски Кешке. — Садись, Печерников. Три.

— За что? — заныл Кеший.

— За лояльность. Иначе было бы два.

Класс приглушенно захихикал. Все знали, что он вот уже второй год торчит на биологичку. Та пришла к нам сразу после института, и на нее облизывались не только учителя-мужчины, но и многие старшеклассники. Девчонки не без зависти вынуждены были признать, что Марго красотка. Высокая, стройная, с тонкой талией и роскошной грудью. А чего стоила копна вьющихся темно-рыжих волос в сочетании с изумрудными глазами! И что только она забыла в школе? Ей бы в модели.

— Ты как? — шепотом спросила Криська, когда я села на место.

— Кажется, жива, — ответила я, с опаской оглядывая парту. На всякий случай.

— А Мир где?

Бедняга была в него влюблена с того самого дня, как он пришел к нам в начале года. Тихо и безнадежно. Я сомневалась, что Мирский помнит, как ее зовут.

— Евгеша в плен взяла. Увела куда-то. Туда ему и дорога. Сволочь!

— Разговорчики! — Марго хлопнула по столу рукой. — Домашнее задание…

Как это у нее получается? Звонок всегда звенит ровно на последнем слове, секунда в секунду.

— Свободны, — она махнула рукой и села за стол.

Народ сорвался с мест и устроил толкучку у двери: ну как же, большая перемена, все в столовку! Засунув в сумку-хобо тетрадь и ручку, я поплелась к выходу, но тут в спину прилетело:

— Мария, притормози!