Рейчел Джонсон - Ноттинг-Хелл
Нет нужды говорить, что я уже писала и об электрических разъемах, и о кабельном телевидении, и о системе кондиционирования, и об остальных модных усовершенствованиях, которые могли понадобиться машине.
Но вот я стояла возле гаража, и казалось, что ничего не происходит. Работа приостановилась. Под брезентом лежали груды белого мрамора. Не было машин, сад опустел.
Белки прыгали по остриженным деревьям, и я внезапно поняла, насколько шумным было строительство, каждые выходные начиная с марта.
Теперь, когда рабочие отложили инструменты, я снова могла слышать шум движения на автостраде, грохотание автобусов по Холланд-Парк-авеню и Ледброук-гроув. Я набрала полную грудь воздуха.
Я как раз доставала свой мобильный, чтобы позвонить Маргарите, позвать ее присоединиться ко мне и посмотреть, что, черт возьми, происходит, когда появилась Вирджиния в теннисном белом платье.
На самом деле она появилась на крыльце дома Эйвери, как будто это она там жила. Заметив меня, стоявшую с открытым ртом возле гаража, она выстрелила в меня белозубой улыбкой и кивнула головой.
— А, Клэр, привет! — крикнула мне она. — Разве ты не знаешь? — На какую-то секунду мне показалось, она скажет, что с Мэтью все кончено, она переехала к Бобу, и я последняя, кто об этом узнал. Но она показывала на гараж.
— Да, работы остановились, но почему? Я уверена, что не из-за моего письма. Я отправила его только вчера.
— Триш отправилась в муниципалитет посмотреть планы, все измерила и обнаружила, что крыша гаража слишком высока. Эйвери прекратили работы до приезда инспекции, и, может быть, им придется сделать крышу на два дюйма ниже. Quelle galere![69] Нужно будет менять дизайн стеклянной крыши. Бедняжка Салли.
Я мысленно сняла шляпу перед Триш Додд-Ноубл. Эйвери не знали, с кем связались.
Пока Триш не вступила в комитет, мы счастливо сосуществовали с некоторым количеством «держателей ключей», у которых ключи были вследствие исторически сложившихся традиций. Хотя на каждый дом положено иметь только один пронумерованный, ключ. Но Триш один за другим изымала ключи у несобственников с неутомимостью робота. Теперь, если вам нужен ключ от сада, вы можете взять его в аренду на двадцать пять лет всего-навсего за двадцать пять тысяч фунтов.
Я положила телефон в сумку и пробормотала, что прекращение работ — в общем-то неплохо.
Вирджиния изучала гараж, но без обязательной гримасы отвращения, которую мы все демонстрировали, проходя мимо.
— Теперь он выглядит гораздо лучше, правда? — спросила она. — Такие вещи всегда влекут за собой contrariete, c'est normale[70], но думаю, нам всем придется привыкнуть и двигаться дальше.
После подобного высказывания я еле сдержала свою радость по поводу того, что кто-то — умница Триш — вставил палки в колеса строительству. Вместо этого я продолжала дивиться размеру сооружения. Попросту говоря, оно было огромным. И так же гармонировало с остальными домами и садом, как… ну скажем, пирамида на входе в Лувр.
Не думаю, что Вирджиния это заметила. По моим наблюдениям французы заботятся только о том, что касается их напрямую. Они рассуждают о fraternite[71], но их не волнуют другие люди.
— Уверена, мы привыкнем, — услышала я свой голос.
Вирджиния пожала плечами, повесила за спину теннисную ракетку и проскользнула в парадный вход своего дома.
Мими
Какая дурацкая неделя.
Я почти не спала. Я слушала музыку Ника Дрейка так часто, что этого хватило бы, чтобы заставить даже самого жизнерадостного человека задуматься о самоубийстве, не говоря уже о женщине, которую бросил мужчина, ради которого она рискнула всем.
Сай был в Штатах, Ральф вернулся в Кыргызстан, уже четвертый раз за год. Для человека, который хотел посвятить первую половину жизни женщинам, а вторую рыбалке, он тратил слишком много времени впустую.
Джейн Фрейзер не звонила с тех пор, как я провалила задание с интервью Сая Каспариана. Я также обнаружила, что один из старых развратников, у кого я брала интервью, Таки (он любезно предоставил мне десять главных правил изменщика), был любовью всей ее жизни. Джейн совсем не понравилось правило семь: «Женись на прекрасной женщине, желательно из высшего общества, уверенной в себе, а потом наставляй ей рога с низшими, менее красивыми и утонченными женщинами».
Так как леди Джейн была из хорошей семьи и весьма привлекательной, она, естественно, обиделась. Ее также задело правило четыре, гласившее: «Никогда не повышай голос и не показывай гнева». Джейн позвонила и сказала:
— Спасибо за статью, Мими. Могу я заметить, что правила четыре и семь не действовали в то время, когда он изменял жене со мной в течение четырех с половиной лет?
Я также улавливала сигналы со стороны «Телеграф», что колонка о похоронах может скоро закончить свое существование, что иногда случается, так что меня охватил страх безденежья.
Семейная жизнь тоже дала трещину.
Иногда я получала эсэмэски (но только от Ральфа из Кыргызстана).
Иногда я получала еще эсэмэски (но только от Мирабель из комнаты наверху).
Мой милый ангел внезапно превратился в гадкого подростка и отказывался общаться иначе, чем через эсэмэс. Это раздражало меня, но еще больше бесило Каса, но только потому, что я все еще отказывалась купить ему мобильный. Кас был поглощен крикетом и умолял меня разрешить ему играть на площадках «Лордс»[72] в начале летних каникул, в чем я ему отказывала без всякой очевидной причины — просто из вредности.
Но я не получила ни эсэмэски, ни мэйла, ни звонка от Сая.
Сегодня вечером мы собирались в угрюмый Петтс-Боттом на выходные. Гретхен внесла это событие в свой дневник восемь месяцев назад, так что теперь я не могла уклониться.
Ральф, как я надеялась, присоединится к нам в субботу, но может случиться, что я не увижу его до вечера воскресенья.
Мы могли поехать только на эти выходные, Кон уже купил квартиру где-то в Стратфорде возле Олимпийской деревни, поэтому он собирался работать каждые выходные до 2012 года, что Гретхен, которую мои родители считают святой, приняла со смирением.
Что касается подруг, то Клэр, как ни странно, ходит довольная, словно кошка после тарелки сметаны, и иногда позволяет нам (то есть мне, Маргарите и Триш во время занятий йогой) говорить о чем-то, кроме гаража, который уже почти готов, не считая крыши. Это заставляет задуматься, не залетела ли она наконец-то.
Маргарита все еще не разрешает Патрику вернуться домой даже по делам сада. На днях она обронила, что ее вполне устраивает, что Патрик живет в своей «квартирке для траханья» (она стала пугающе часто ругаться матом после разрыва) и без него гораздо чище.
