Виноградные грезы. Найти и потерять - Джулия Вольмут
– Все, мне хватит. – Эми поднялась и потянула за собой Асоль. – Уходим, подруга! Увидимся завтра, Ари?
– Ага. Я приду днем в студию.
– Эти уроды, – Асоль пьяно икнула, – не достойны твоих танцев!
– Да-да, – я помахала в сторону выхода, – когда-нибудь поучаствую в «Короли танцпола [19]!» – Вниманием завладел Neon Cloud. И как мы не рассыпали его, прыгая под «Come & Get It» [20]?
Я окунула палец в порошок.
– Зачем тебе это? – неожиданно спросила Асоль. Ее хриплый голос звенел отчаяньем. – Ты ведь… не потеряна, как я.
Веселье вмиг уступило реальности. Подруги ухватились за возвращение Стивена, будто за способ спасти меня от зависимости. Но я в состоянии решить сама!
Руки затряслись, я нетерпеливо объяснила:
– Мне нужен запасной аэродром. Спасение в случае обвала. Все может пойти не так…
– За тебя говорит зависимость.
– Мне плевать, Эмилия! – Я стушевалась под осуждающими взглядами. – До завтра. Спасибо, что принесли.
– Иначе бы ты нас побила! – возмутилась Асоль. – Маленькая заноза. Я все равно считаю, что Рэтбоун виноват. Но угробить себя – не лучшая месть. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Эмилия коснулась моего лица.
– Он обязательно напишет. Когда я приехала в бар за Кимберли, то увидела, как горят глаза твоего Стивена. Он выглядел… больным тобой.
Ком в горле. Заныло сердце. От тоски стало физически больно.
– Скучаю по нему… Все будет хорошо, да?
Эмилия кивнула, а вот Асоль не была оптимистично настроена:
– Он звезда, Ари. Эгоистичный засранец. Будь осторожна.
Он не написал. Я зря рискнула продержаться без допинга еще ночь. Надеялась. В итоге крутилась в кровати: дорогой матрас, теплое одеяло, мягкие подушки. Но мне холодно и неудобно. Голова болела, глаза опухли. Ломка? Обида? Смирение? Что-то из этого разбило меня вдребезги. Утром я нюхнула, вмиг взбодрившись, надела спортивную форму и пошла танцевать.
Наивная идиотка. У Стивена Рэтбоуна есть все для счастливой жизни, а я пустая трата времени, сил и нервов. Три года назад он, романтик, привязался ко мне: миловидное лицо, безотказное тело, прошлое, окутанное тайной. Сейчас я – развлечение от скуки и невыгодная пара для отношений. Он осознал абсурд совместного будущего, а я в очередной раз обманулась.
Смахнула слезы – ненавижу! – поднялась на второй этаж Cotton Candy, в студию для танцев. Выбрала диск для тренировки и потянулась отключить звук на мобильном. Конвертик мигал на экране. Кто угодно мог написать… Пульс предательски подскочил.
Я открыла сообщение.
«Сегодня в семь вечера я заеду за тобой. Стивен».
Что, черт возьми, это значит?!
СТИВЕН
Я опустошил мини-бар непривычным способом: алкоголь вылил в раковину, а бутылки собрал в мусорный мешок. Не помню, когда «пропустить бокальчик» превратилось в «уничтожить всю выпивку в радиусе мили». Наверное, после ухода Ари.
Я принимал горькую анестезию, чтобы работать. Парни из группы беспокоились, но мне казалось, я в любой момент смогу бросить. Так говорят все зависимые? Аарон говорил. Ари скажет. И мне придется контролировать нас двоих.
Мыслей, что я не справлюсь, не было. Настроение приподнялось. Я закончил с бутылками и спустился в общий холл. Усмехнулся, заметив пристальный взгляд соседки. Она покраснела, заметив меня в одних пижамных штанах. Словив ее тихий вздох, я с почтой вернулся в квартиру.
Счета. Счета. Приглашение на вечеринку. Признания от поклонников. Письмо из Техаса (моя сестричка играет на гитаре!) и фотографии родителей на ферме. Отец постарел, надо бы приехать домой.
Когда почта была разобрана, я обратил внимание на газету о звездной жизни; на первой полосе нечеткий снимок и громкий заголовок: «Вокалист Grape Dreams Стивен Рэтбоун и незнакомка в кафе. Что между ними?» На фото я и Ари, мило обедаем. Знали бы журналисты, о чем мы говорили… Хм, Шон Мюрель не звонил с истерикой. Значит, ничто не угрожает имиджу. Пару минут я разглядывал снимок. Журналисты не написали ничего гадкого и не догадались, что «незнакомка» когда-то была «племянницей моего друга». Аристель сильно изменилась.
Я оставил газету на столе, полюбовался, набрал Джераду.
– Во сколько интервью и куда ехать?
– А ты готов устроить пьяный концерт? – Андерсон зевнул.
Я глянул на часы – половина одиннадцатого. Для Джера день только начинался. В маленькой квартире недалеко от пляжа, он с чашкой кофе без молока, как всегда, читал Достоевского. Или Толстого. Не различал его любимых классиков.
– Я бросил пить.
– На сегодня? – с издевкой поинтересовался друг. Щелкнула зажигалка. – Фото видел? – Я едва понял его из-за сигареты в зубах. – С малышкой Ари.
– Да. – Я кивнул, будто Джерад мог увидеть. Но прекрасно, что он не видел и мою идиотскую улыбку, иначе бы принялся подкалывать. – Любуюсь. Хвала небесам, ее не узнали.
– Ну вот, все к лучшему. Вы помирились.
Он звучал торжественно, привычно-саркастично и… немного грустно? Типичный загадочный Джерад. Его тараканы меня не заботили.
– Спасибо, что помогал. Я решился ее вернуть.
– Моя валюта – хиты. Работай, ленивая задница, – коротко рассмеялся Джерад. – Идея бросить пить – отличная.
Андерсон назвал студию, где пройдет интервью, и собирался закончить разговор, но я привык делиться с ним всем, что придет в голову:
– Надеюсь, Штерн перестанет мне звонить. Выглядит жалко.
– Ты разве не бросил ее?
– Сама поймет, взрослая. – Я погладил снимок из газеты. – Мне не до Софи сейчас. Думаю, как спасти Ари.
Джерад помолчал немного и сказал:
– По отношению к Ари выглядит нечестно…
Я вспыхнул, словно друг врезал мне в челюсть. Он, циник и реалист, мой спасатель в океане эмоций. И его заботят чувства Аристель? Инопланетяне точно прилетали за гитаристом Grape Dreams!
– Меньше всего хочу говорить с Ари про истеричку-бывшую. Я вычеркнул Штерн из жизни, а своего она добилась – контракт с кем-то там. И Марти радуется пиару: союз «музыкант и модель». Вот пусть радуется. А если Соф нужны объяснения, мои двери открыты, заодно шмотки заберет.
Какого. Хрена. Я. Оправдываюсь?!
– Ну… – Джерад шумно выдохнул сигаретный дым, – Стивену Рэтбоуну все сходит с рук. Ари наверняка довольна, что ты снизошел до нее.
– Ой, заткнись!
– Увидимся на интервью.
Разговор оставил неприятный осадок. Накрутился из-за ерунды. Софи точно не злится. Мы использовали друг друга, а наш союз рухнул бы и без появления Ари. Главное, Соф получила желаемое: пропадает на показах и фотосессиях, пьет шампанское с людьми ее круга, наслаждается Нью-Йорком. Позвонила по старой привычке, не более. А если и со скандалом, после статьи в газете, по моему молчанию все ясно. Волновать Ари разговорами о Софи Штерн я не собирался.
