Виват, Королева! (СИ) - Малиновская Настя
— У меня тоже все, — Вера посмотрела на угольки, оставшиеся от оладий, и с сожалением выключила плиту, отодвинув сковородку на холодную конфорку.
Артем сидел на корточках, перед камином в гостиной, зажигая аккуратно нарубленные березовые полешки. Плечом, возле уха была зажата трубка, в зубах — сигарета, когда Вера прошла в комнату и уселась на диван, поджимая под себя ноги.
— Да ладно, Мих, успеешь еще, не помер же… — Артем засмеялся, выпуская из носа дым.
Когда кора в камине загорелась, перекидываясь небольшим пламенем за полешки, он прикрыл створку и, поправив халат, плюхнулся рядом с девушкой, тут же подминая ее под свое «крыло».
— Давай брат, завтра заеду, посмотрю, как ты там, мой контуженый друг, — Артем снова засмеялся, слушая собеседника, — Может даже с Верой. Посмотрим, как у нее настроение будет… Давай дорогой, не скучай. Все, отбой.
— У нас еще один серьезный разговор на повестке дня, — Вера внимательно посмотрела, как Исаев отбросил трубку после разговора куда-то в противоположный конец дивана, а потом перевела взгляд на него самого.
— Уже боюсь, — он тепло улыбнулся, целуя ее в висок, и зарываясь носом в волосы.
— Мы ничего не подарили Софе с Андреем на свадьбу. Нужно что-то придумать и как можно быстрее.
— Что ты хочешь? Давай подарим все, что захочешь, мне все равно.
— Может, подарим им поездку куда-нибудь? Пусть поедут, отдохнут, не знаю.
— Можно. Куда?
— Я бы поехала в Прагу, говорят там очень красиво или в Стамбул, всякие достопримечательности, экскурсии.
— Я не понял, ты для кого выбираешь поездку, не для себя ли часом, м? — Артем повалил ее на диван, под звонкий девчачий визг и придавил собой, — Хочешь в Прагу или в Стамбул? Или в Штаты? На Статую Свободы посмотреть? Как я утрясусь с делами, обязательно поедем.
Вера тут же умолкла, стирая с лица улыбку и обнимая Артема за шею.
— Я очень за тебя боюсь. Я видела письмо, которое тебе пришло из администрации, знаю, что стройку хотят заморозить.
Исаев тут же выпутался из женских рук и снова вернулся в сидячее положение.
— С этим уже разбираются, не грей голову.
— Но ее греешь ты, — Вера тоже села, снова обнимая его за шею, — Давай оставим это все и уедем. Пусть он забирает эту стройку, пусть все забирает, а мы уедем, я рожу тебе ребенка, как ты хочешь, и забудем все как страшный сон.
— Вер, да нихуя не выйдет так легко. Не уедем мы, не дадут, понимаешь? Слишком много людей подвязано на этой стройке и Гордеев это так, муха, которая летает перед носом и не дает сосредоточиться. Не бывает все так легко, как ты говоришь. Люди бабки вложили — люди ждут бабки назад, только уже в два раза больше. А если не получат — нагибать будут всех. Я тоже много потеряю.
— Муха не муха, но он…
— Да нахуй его, Вер. Зачем мы сейчас о нем говорим?
— Просто я вижу, что тебя это грузит, переживаю.
— Твоя задача переживать только о том, что ты завтра наденешь, а обо всем остальном думать буду я. Поедешь завтра со мной к Михе? Апельсинов ему купим?
— Поеду, — Вера улыбчиво закивала головой, прикладываясь к мужчине на грудь. Камин приятно затрещал дровами, и она прикрыла глаза.
— Хочешь выпить чего-нибудь, кроме моей крови?
— Дурак, — Клинкова фыркнула, хлопнув ладонью по его животу, — А есть шампанское? Так хочется…
— А что, у нас какой-то праздник? — Исаев поднялся со своего места, открывая сервант и доставая оттуда бутылку.
— Праздник, — девушка согласно кивнула головой, — Целый день с тобой это праздник. Мой личный праздник. И никто его меня не лишит.
11
Мишка жил где-то недалеко от Кутузовского проспекта, считай в самом центре Москвы и Клинкова бесконечно крутила головой по сторонам, пока машина колесила по дворам. Артем невольно посмеивался, и как будто нарочно медленно объезжал знакомую территорию, чтобы позволить Вере познакомиться с местным колоритом.
— Это ты у него еще в квартире не была, — Исаев крепко держал девушку за руку, заходя с ней в подъезд, — Там не квартира, там музей. Он столько бабла на это тратит, мне даже страшно иногда становится.
— Никогда бы не подумала, — Вера осторожно шагала за Артемом по шикарной, отделанной мрамором лестнице, — Я думала, что все, что он может коллекционировать, это женские трусики.
Тишину подъезда нарушил мужской смех.
— Кстати по молодости он какое-то время занимался этим, — Артем улыбаясь, подошел к массивной двери, на четвертом этаже, — Устала?
— Четыре этажа пешком занятие так себе, признаюсь, — Вера выдохнула, поправила волосы и навалилась на Исаева, — Почему тут нет лифта?
— Этот дом относится к исторической постройке какого-то там лохматого года, — Артем нажал на звонок и обернулся к Вере, — Мишка тут сначала восстанавливал все, нанимал специалистов, историков всяких, чтобы вернуть все в прежний вид, а потом выкупил весь этаж и переехал сюда.
Замок на двери лязгнул и в проеме появилась улыбающаяся физиономия Зимина.
— Вы бы еще дольше ехали, так ведь и помереть можно… Вера, какая ты все-таки красотка, — мужчина распахнул дверь шире, буквально силком затаскивая Клинкову внутрь, — Лучше бы было если бы ты, конечно, приехала одна, без этого громилы.
— Сейчас как дам по наглой морде, — Исаев усмехнулся, снимая обувь и вручая Зимину пакет с продуктами.
— Да ла-а-а-дно тебе, прям, посмотрите на него, жадный какой, Вер проходи, давай, — Мишка прошлепал прямо них и исчез в какой-то из комнат. Клинкова только сейчас обратила внимание, на его сумасшедший, яркий шелковый халат, что-то в японском стиле и на забавную сеточку на волосах.
— Пойдем, — Исаев приобнял девушку, уводя за собой, пока она с открытым ртом рассматривала позолоченную лепнину на потолке, — У него тут такой прикол, мы правда тоже не сразу привыкли — ходить нужно в одном направлении, по часовой стрелке, потому что тут старинный паркет, который он реставрировал кровью, потом и слезами, и кстати не только своими…
— Я все слышу, говнюк, — подал голос Мишка и Артем усмехнувшись, указал пальцем на пол.
— Видишь? В каком направлении выложен паркет, в таком направлении можно и идти. Во всех комнатах сквозной проход только из-за этого.
— Это потрясающе…
Вера с упоением рассматривала картины, висящие на стенах, старинные статуэтки и вазы, расставленные как экспонаты, по всей квартире. Хотя, правда, квартирой это было трудно назвать — это был самый настоящий музей, собранный и восстановленный собственными силами и средствами.
Гостиная была совмещена со столовой и занимала огромную площадь, на которой Мишка выглядел так идеально подходящим во всю эту антикварную атмосферу. Он совершенно спокойно крутился на кухне, доставая небольшие, аккуратно расписанные чашки вместе с блюдцами, расставлял их на столе, следил за кипящим чайником и как обычно много курил.
— Верунчик, я заварил такой обалденный жасминовый чай, настоящий, сам из Китая вез, специально для тебя… Или ты пьешь кофе, я что-то не спросил?
— Я буду чай, спасибо.
— Как твоя бошка, ценитель чая? — Артем рухнул на здоровый диван, утягивая за собой девушку, которая едва успела пикнуть, — Что врачи говорят?
— А что они говорят? Говорят, что жить буду, а в остальном — ерунда. И не из такого говна выбирались, — Мишка кинул многозначительный взгляд на Артема, а потом, поставив чашки на небольшом столике перед диваном, улыбнулся Вере, — Что-то в тебе изменилось или мне кажется?
— Не знаю, — она улыбнулась в ответ, поднимая чашку вместе с блюдцем со стола, — Тебе виднее.
— Вы такие приторные, что мне сейчас плохо станет, — Мишка плюхнулся напротив, в кресло, держа в руке большую хрустальную пепельницу, — Избавьте меня от этого.
— Может тебе в санаторий, на недельку, другую, или на базу, в Луневку, я договорюсь с Лехой, он тебе врача какого-нибудь прикомандирует, посмотрит там за тобой, пока ты будешь восстанавливаться.
