Виват, Королева! (СИ) - Малиновская Настя

— Что это значит?

— Уже ничего, — он пожал плечами, — У вас была замечательная дочь, жалко, что вы вспомнили о ней только сейчас, когда стало поздно. Вера очень хотела, чтобы вы вернулись. Незадолго до смерти, она даже начала ваши поиски, просто у нее времени не хватило, а сейчас вы сами пришли к ней.

— Я столько раз хотела… — заплакала женщина, присаживаясь напротив Вериной могилы на колени, — Но мне так было стыдно… Я так боялась, что она не поймет меня.

— Вы не имели права лишать ее матери, после того, как лишили отца. Она очень хотела иметь семью.

— Прости меня мое золотко, прости моя девочка…

Она завыла, падая к земле, хватаясь руками за земляной «горб».

— Дай вам Бог всю оставшуюся жизнь прожить с этой тяжестью, за то что оставили свою дочь.

Артем последний раз бросил беглый взгляд на ревущую женщину и подхватив лопату с мешками, медленно пошел к выходу.

День был в самом разгаре, солнце поднялось высоко и уже за воротами кладбища, Исаев умывался прямо из бутылки, возле машины. Неторопливо вытерся столовыми салфетками, которые таскал на всякий случай в бардачке и посмотрел на коробку из-под конфет, лежащую на пассажирском сидении.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дорогая Вера!

Моей дочери, Вере.

Дорогая Вера, если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет. Первый раз не знаю, что сказать. Наверно, потому, что ты не просто кто-то, а ты важный для меня человек.

Вся моя жизнь, до самого последнего дня, напоминала мне гонку за чем-то очень важным и нужным, как я всегда думал, а оказалось, что это важное и нужное было у меня под носом. Я знаю, что очень виноват перед тобой, знаю, что никакие слова не помогут мне вернуть твое доверие… Любовь… Которой наверно и не было никогда. Ее просто не могло быть…

Я был не слишком хорошим отцом, я вообще был не тем человеком, который заслуживает быть рядом с тобой. Потому что ты другая, ты не такая как я.

Ты лучше.

Но я все равно горд, зная, что в твоих жилах течет моя кровь.

То, что осталось от меня и от моих воспоминаний — в этой коробке. В этой неприметной, старой, почти затертой до дыр коробке… Потому что я открывал ее тысячу раз… Там было все, что осталось мне от тебя и Тани. Теперь она твоя.

Теперь это все, что осталось тебе от меня.

Я надеюсь, что когда-нибудь ты меня поймешь, а если не поймешь, то хотя бы простишь.

Спасибо, за то, что однажды появилась и спасибо за то, что не смогла исчезнуть, как бы я не «старался» тебя заставить.

Твой отец

Гордеев Н.И.

С Любовью.

Исаев сел в машину и достав трубку с заднего сидения, набрал уже заученный номер. Пара гудков ожидания, дольше, чем обычно — теперь он как по привычке замирал, если их было больше трех.

— Алло.

— Почему ты не звонишь и не поздравляешь меня?

— С чем? — женский голос зашелся в неприличном хохоте.

— Как это с чем? — Артем завел машину, последний раз бросая взгляд в зеркало, на ворота кладбища, — С твоим днем рождения.

— Очень оригинально, Исаев, как всегда в твоей стиле.

— Не ёрничай, поздравляй скорее.

— Хорошо, — девушка выдохнула, сделав паузу, — Торжественно поздравляю тебя со своим днем рождения.

— Другое дело. Готовишься?

— Я подумала, что мы никуда не пойдем, отметим дома. Никто не против. Ждем только тебя.

— Я еду в аэропорт. К вечеру буду в Петербурге.

— Хорошо… Я очень соскучилась, — зашептал в трубку женский голос и затих.

— Потерпи маленько и я буду рядом.

— Тогда до вечера?

— До вечера. Попроси Мишку, чтобы не начинал раньше времени, иначе мы его потом не уложим.

— Хорошо…

— С днем рождения, любовь моя…

Она ничего не ответила, но он слышал, как она улыбалась в трубку. Короткие гудки так резанули по ушам, и Артем открыл окно, чуть высовываясь наружу.

Погода такая хорошая.

Греет все-таки…

Греет.