Берт Хэршфельд - Акапулько
Чарльзу казалось, что он переживает какое-то таинственное приключение, участвует в некоем сюрреалистическом путешествии, в котором все не такое, каким кажется, где нет постоянной истории. Он захотел вспомнить, на что была похожа жизнь, когда он был еще маленьким, когда его родители только что поженились. Тео и Джулия, должно быть, любили друг друга тогда, должно быть, любили его. Что пошло не так потом?
— Я хочу использовать свой последний шанс с Тео, — произнес он вслух. — Он мой отец. Можешь считать это глупым, если хочешь.
— Ух ты! Этот человек заманил тебя в ловушку. Прощай, старый Чарльз. Увидимся, когда ты станешь добропорядочным гражданином — сделаешь себе два с половиной ребенка, вступишь в школьный родительский комитет и заведешь честную жену. Тебе предстоит пройти весь путь.
— Может, я еще смогу догнать тебя, — ответил он.
— Ни за что. Я еду в Оахаку. Adiós…
Она быстро пошла прочь. Он еще долго сидел на пляже, размышляя, есть ли в мире хоть один еще такой же правильный и старомодный придурок, как он сам.
Через сорок минут после того, как Форман выехал из Акапулько, он решил, что пропустил нужный поворот. Пол нажал на тормоз и остановил свой «фольцваген». «Судьба, — сказал он себе, — судьба и неправильная система дорожных указателей объединились вместе, чтобы не дать мне разыскать Грейс Бионди». Впереди по дороге на маленьком сером ослике неспешно передвигался какой-то мужчина. Форман притормозил рядом.
— С вашего разрешения, сэр, — запинаясь, произнес Форман по-испански. — Я ищу дорогу, которая ведет в деревню Чинчауа. Вы можете подсказать мне направление?
Мужчина оценивающе осмотрел Формана из-под изорванного сомбреро.
— Вы хотите ехать в деревню Чинчауа?
— С вашей помощью.
— Вы едете туда в этом автомобиле?
— Таково мое намерение.
— Но, señor, дорога очень плоха, там много кочек и ям. Туда лучше добираться на осле.
— У меня есть только вот эта машина, señor.
— Да, — сдержанно согласился мексиканец. — Для меня будет большая честь, если вы воспользуетесь моим осликом. Я пригляжу за вашим автомобилем, пока вы не вернетесь.
— Вы полагаете, я не вернусь? — мрачно поинтересовался у него Форман.
— Ну, señor, сказать по правде, в племени Чинчауа есть жестокие люди. Тем не менее, кто знает, какова будет воля Господа сегодня или в любой другой день.
«Однако, ты не заключил бы пари, что она будет на моей стороне», — сказал себе Форман. А вслух произнес:
— Как мне проехать к Чинчауа, señor?
Мексиканец потер нос.
— Все время прямо. Там будет деревня, называется «Ла Куарента-и-Очо». В ней не останавливайтесь. Немного подальше, на дороге, с правой стороны, увидите часовенку. Оттуда ведет дорога, которая вам и нужна.
— Спасибо вам, señor.
— Не за что.
Часовенка оказалась сооружением в стиле рококо, раскрашенным яркими голубыми, розовыми и белыми красками, с заключенной в стекло статуей Девы. Она была построена на том самом месте, где несколько лет назад в дорожной катастрофе погиб какой-то мужчина. Почти сразу за часовней начиналась грязная дорога. «Фольцваген» загрохотал по дороге, вскарабкался вверх по крутому откосу, выбрался на короткое каменистое плато. Потом снова влез в пыльную колею, ведущую вверх. Форман переключился на малую передачу, и машина отозвалась ревом двигателя, продолжая взбираться по склону.
В некоторых местах дорога, обходя почти под прямым углом каменистые участки, сужалась настолько, что «фольцваген» едва умещался на ней. Взгляду открывались потрясающие картины, глубокие зеленые долины и бороздчатые нагромождения скал, испещренные входами в пещеры. Один раз Форман проглядел небольшой спуск, его машину занесло, колеса, казалось, завертелись над самой пропастью, и только быстрый поворот спас его от падения в бездну.
Камни и рытвины на дороге кидали крошечный автомобильчик из стороны в сторону, и Форман был вынужден двумя руками сражаться с непослушным рулевым колесом. Крутой поворот налево, дорога идет выше, еще выше, взбирается на бугор и плавно сбегает с него. Проезд впереди обрамлен по краям деревьями, по виду кипарисами, ровные и плотные ряды которых напоминают высоченный зеленый забор.
Форман моргнул и изо всей силы нажал на тормоз. «Фольцваген» занесло, задние колеса с трудом выровнялись. Посередине дороги, безмолвно наблюдая за приближением машины, стояли двое мужчин. Когда автомобиль остановился, они направились к нему. Их ружья были направлены на Формана.
Он поискал глазами какой-нибудь объездной путь — но деревья росли слишком близко к дороге. Форман подумал было развернуться и скрыться в том направлении, откуда он только что приехал. Быстрый взгляд в зеркало заднего вида — сзади еще двое мужчин, оба вооруженных. Форман вздохнул и выключил зажигание. Потом вышел из машины на прохладный воздух зеленых гор.
— Buenas tardes, señores! — прокричал он с выражением, которое, по его мнению, должно было означать отсутствие страха и, одновременно, приветливость. Он изобразил на лице улыбку и продолжал улыбаться, несмотря на внезапную сухость во рту. Он вытер руки о штаны и протянул их вперед, ладонями вверх, выражая этим жестом свои дружелюбные намерения. Форман с удовольствием отметил, что его руки дрожат только слегка.
— Señores, я очень рад вас видеть. Я заблудился, и мне нужна помощь. Я направляюсь в деревню Чинчауа навестить свою знакомую, сеньориту Грейс Бионди. Она американка, как и я. Вы можете указать мне дорогу?
Ничего. Четверо мужчин в грязных белых брюках и таких же рубашках стояли совершенно неподвижно. Стояли и глазели на Формана. Густые черные усы, мрачные, ничего не выражающие лица. Внезапно Форман почувствовал себя актером из старого кино о мексиканских бандитах. «И это, — заметил Форман про себя, — не очень хорошее кино».
— Я плохо говорю по-испански, — продолжил Форман. — Простите меня. Так что, если вы удовлетворены, я сейчас вернусь в машину и поеду дальше. Было очень приятно поговорить с вами, господа…
Он открыл дверь «фольцвагена»; ближайший к Полу мужчина резко захлопнул ее.
— По-видимому, мы зашли в тупик, — проговорил Форман. Он достал сигареты. — Не возражаете, если я закурю?
Человек, который захлопнул дверь, протянул руку. Форман отдал ему пачку.
— Угощайтесь, — предложил он.
Вперед выступил второй мужчина, его ружье было нацелено в грудь Формана.
— Сеньорита Бионди не говорила ни о каких гостях, — сообщил он своим приятелям.
— Так значит, — ответил Форман, — вы, господа, из Чинчауа. Какое это для меня облегчение! Давайте я подвезу вас до деревни? Не стесняйтесь, залезайте в машину.
