Ты просто огонь! - Надежда Николаевна Мамаева
– Гони в музей! – выдохнула я.
Вик, не спрашивая, нажал на газ и развернул машину. А я поняла, что влюбилась в него окончательно! Идеальный мужчина.
В реставраторскую мы ворвались спустя каких-то полчаса, но та была пуста. А главное – холста с морским пейзажем на мольберте не было. Оказалось, что Ирина сегодня приезжала, но вот только-только уехала: написала заявление на отгулы в отделе кадров и рванула. По официальной версии – к заболевшей в другом городе бабушке.
По факту – на деревню к дедушке. В смысле, фиг знает куда…
Да чтоб тебя! Я в отчаянии закусила губу. Что же делать… Мысли закрутились с бешеной скоростью, прикидывая, кому звонить и что делать.
Так, скорее всего, она на машине. Соваться в аэропорт или на вокзале не будет – быстро можно вычислить по паспорту. Остаются выезды из города. Нужно…
– Объявлять план-перехват, – отозвался Вик, словно прочитав мои мысли, и, достав телефон, набрал номер. – Привет, Гвоздь. Хочешь найти картину, которую вчера сожгли? Целую. Подлинник…
Фото реставратора Ворон отправил спустя десять минут. Взяли мы его в отделе кадров, на который мои журналистские корочки подействовали просто магически. А после я выдохнула и… Вдруг поняла: как же это здорово, когда мужчина решает за тебя какие-то проблемы.
Просто я так привыкла быть сильной и независимой, что забыла: женщине, чтобы почувствовать себя женщиной, иногда нужно побыть слабой. Особенно если в надежных мужских руках.
Ждали мы результатов до обеда. Я изводилась на работе, на которую сама же попросила Вика меня отвезти.
А в час позвонил Юрик и, захлебываясь от восторга, поведал, что Бешметова снова арестовали. А еще нашли подлинник Брюллова. Он оказался обтянут поверх холстом с изображением пейзажа. Видимо, реставратор побоялась повредить масло и повторить эксперимент Лакронова. Ирину взяли с полотном при попытке выехать из города.
– Ну что, пишем статью? – азартно закончил Юрик.
Я взвыла и… согласилась. А еще поняла, что очень скучаю по родной редакции, где, оказывается, очень даже тихо и спокойно. И даже если начальство орет, то уши при этом не закладывает.
Последнее я узнала, очутившись перед светлыми очами Олега Гром-и-Молнии Валентиновича. Главный негодовал: почему канал одного пожарного все еще не закрыт?
А я же обстоятельно объясняла, что делать этого нельзя ни в коем случае. А то, что своевольно и без одобрения руководства видео публикуются, так это можно исправить. Если там что-то компрометирующее будет – вырезать, замазать, размыть… но никак не закрывать все. Это же такая аудитория, которой столько всего полезного можно доходчиво объяснить о правилах безопасности.
Эту простую мысль я и пыталась донести. Мысль по дороге до начальства так и норовила расплескаться, но я старалась, сама постепенно заводясь. И… как-то случайно получилось, что орались мы с руководством уже взаимно.
Виктор
Я был счастливым психом. Сам не ожидал, что предложу Карине остаться, но… Похоже, каждый мужчина становится тем еще собственником, когда встречает свою женщину. А демоница была той самой. Абсолютно неидеальной, но моей. И мысль, что я могу ее потерять, была невыносима.
Еле дождался вечера и поехал встречать мою бестию с работы. Набрал номер. Длинные гудки и только. Раньше, может, просто подождал бы, но после того, как на нее напали на парковке, во мне прочно поселилась паранойя. Так что прошел через охрану в министерстве (не сказать, что на посту этому обрадовались, но не пустить не смогли) и поднялся до кабинета Кари. Тот оказался открыт, вещи демоницы на месте, даже телефон на столе, а ее самой нет. Твою ж…
И тут услышал, как через одну из дверей доносится крик моей фурии:
– А я вам говорю, нельзя канал закрывать!
Пошел на ее голос.
– Мне еще указывать будут, чего нельзя! – взревел второй. – Ты тут всего ничего, а уже…
Я не стал ждать под дверью и толкнул створку. У Кари из-за меня, точнее из-за моего канала, на работе неприятности…
– Почему без стука?! – тут же рявкнул на меня мужик. Судя по всему, тот самый Макаров.
– Как ты здесь оказался? – выдохнула удивленно демоница.
– Карина, выйди, пожалуйста, нам с твоим начальством надо поговорить о закрытии моего канала.
«А еще о том, что не стоит орать на мою девушку», – мысленно закончил я. А видео – я и так решил его больше не снимать. Так что…
Демоница сверкнула на меня злым взглядом, но, удивительное дело, возражать не стала (почти) и, пылая гневом, вышла из кабинета.
Но дверью хлопнула так, что, казалось, не только вылетит косяк, но и вся стена рухнет вместе с ним.
Карина
Я курсировала под дверью кабинета главного. Туда. Сюда. Десять шагов туда. Потом столько же обратно. Туда. Обратно.
Ожидание выматывало, но я терпела. Если бы вошел кто-то другой, не Вик, и попросил бы выйти – да икса два я бы покинула кабинет. Но Ворон был тем, кому мне хотелось подчиняться и вот результат. Я накручиваю кило… хорошо, просто метры, и себя заодно.
О чем там так долго можно говорить? И почему так тихо? Я даже прижала ухо к двери. Не слышно ни черта!
И тут створка наконец распахнулась, явив злого, как сама преисподняя, Ворона.
– Ну что? – спросила и затаила дыхание.
– Гадство, – выдохнул Вик и пояснил: – Канал оставляют, но с условием цензуры и обязательного графика выкладки два раз в неделю и приказом увеличить аудиторию минимум вдвое.
М-да… Когда я хотела отстоять канал моего огнеборца, не думала, что все обернется так, что его превратят почти в СМИ. Но ничего, я помогу Ворону пережить эту трагедию. Всю ночь буду помогать сегодня. И завтра, и…
– Поехали домой, – выдохнула я и только тут поняла, что нужно уточнить. – К тебе… Вернее, теперь, похоже, уже к нам…
– Это значит «да»? – спросил Ворон, в миг преображаясь из пятого всадника апокалипсиса в радостного мужчину. Моего мужчину.
– Это значит абсолютное и безоговорочное «да», – заверила я. – Так что сейчас я за сумочкой в кабинет забегу.
Я вернулась буквально через минуту. И мы начали спускаться по лестнице. Правда, так спешили, что догнали неприятности. Если точнее – сплетни. Обо мне и начальстве.
Двое моих коллег вразвалочку спускались по ступенькам и перемывали мне кости.
– Да все уже в курсе, что новенькая эта, Карина, любовница Макарова.
– Пришла – и сразу на хорошую должность ее главный посадил. И даже кабинеты у них рядом для шпили-вили…
– Добрый вечер! – поздоровалась я нарочито громко, надеясь, что Вик ничего не услышал. Хотя… Как не услышать, мы же рядом были…
Сплетницы умолкли, словно рыбу фугу проглотили, а я поспешила обогнать их.
И, едва мы с Виком оказались на улице, я выпалила:
– Макаров не мой любовник!
– Я знаю, – улыбнулся он мне в ответ и добавил без обиняков: – Карин, единственное, скажи сразу: сколько у тебя еще мужиков, в
