Ты просто огонь! - Надежда Николаевна Мамаева
Стоя с заломанными оперативником руками и разбитым носом – видимо, расквасил, когда его положили на пол, – организатор прошипел коллекционеру:
– Я верну вам деньги за эту репродукцию. Вы же купили копию, – последнее слово торговец выделил особо. А затем добавил: – Жаль, что оригинал погиб во время революции…
Угу. Жаль ему, твари. Только не картину, а себя. Между полотном и приговором выбрал пожертвовал первым, чтобы избежать второго. Твидовый, не раздумывая, уничтожил единственное прямое доказательство незаконной сделки.
Я с ненавистью посмотрела на организатора. Гад! Сволочь! Причем не просто сволочь, а опытная… Такая, которая, видимо, не в первый раз проворачивает что-то незаконное, раз у нее имелась столь едкая страховка. Бутылочка с водой! Концентрированной, чтоб ее!
От отчаяния едва не бросилась на организатора с кулаками, но Ворон удержал. Бешметова тоже знатно перекосило, но он прекрасно понял намек организатора и теперь молчал. Понимал, что потерял прилично денег, обменяв их на свою свободу. Обвинению теперь нужно еще постараться, чтобы что-то предъявить. Но это не значит, что следователи не попытаются засадить обоих за решетку.
Чем ребята в погонах и занялись. Разбирались в этот раз гораздо дольше, чем с нападением на парковке.
После пары часов сотрудники органов нас отпустили. А узнав, что это второй за сегодня эпизод сотрудничества с правоохранителями, попросили больше никуда сегодня не ездить и лучше вообще оставаться дома. Так, на всякий случай, чтобы город целее был и нервы оперуполномоченных тоже.
На счет этого у меня возражений не было. А вот по поводу неразглашения деталей случившегося в интересах следствия – еще как! Причем и у меня, и у Юрика. Мы впились в следователя похлеще двух оголодавших зомби. В смысле выедали ему мозги. Чайной ложечкой. Капитан отбивался от нас, как матерый некромант, цитируя вместо заклинаний статьи закона, мы напирали на свободу слова и то, что являемся не только гражданами, но и представителями прессы…
В итоге сошлись на том, что пока не выдвинуто обвинение, мы молчим, но капитан держит нас в курсе дела, и как только – так сразу выйдет наша статья, которую мы с Юриком за эти пару дней и напишем.
Окрыленный этой новостью, друг был готов приступить к соавторству прямо сейчас, но, увидев мрачный взгляд Вика, как-то стушевался. Да и у меня, признаться, на этот вечер были свои, развратные планы. С участием одного огнеборца.
Их-то я ему и озвучила на ухо. Ворон воодушевился и… Последнее, что я помню: как мы садимся в его машину и едем куда-то за город.
Дом Ворона я не запомнила. Лестницу тоже… Вот кошку – да. Было что-то такое рыжее, возмущенно мяукнувшее и спешно выставленное за дверь спальни, которая тут же захлопнулась. А мы с Виком наконец-то дорвались друг до друга.
Поцелуи. Укусы. Бешено бьющееся сердце под моей ладонью, которой я с наслаждением провела по обнаженному мужскому торсу.
Мои губы пересохли. Дыхание перехватило. По венам помчался неразбавленный адреналин. Вот он. Вик. Целиком мой и только мой… Уперлась лопатками в створку двери, чувствуя, как грубая джинса трется о мои обнаженные бедра. Те уже не скрывает юбка, задравшаяся почти до талии. Я чувствую сквозь ткань нижнего белья возбуждение Ворона. И это безумно заводит.
Голова была пустой, а в теле поселилась легкость. Казалось, еще немного – и я взмою вверх, как гелиевый шарик. И, чтобы не улететь, обвила шею Вика руками, а талию – ногами. А то мало ли. Висеть на таком большом мальчике – оно надежнее, и удобнее, и вообще только так я, может, могу доминировать, глядя сверху вниз на высоченного Вика.
Поймала взгляд потемневших глаз, в которых синева сменилась штормовой чернотой. Не удержалась и потерлась своей грудью о Вика, тут же услышав судорожный мужской вздох. М-м-м… как же приятно… Слушала бы хриплое дыхание Вика, как музыку…
Небо, почему у меня так сносит крышу от этого Ворона? Я же взрослая, разумная, независимая, твердо стоящая на ногах… Точнее, сейчас висящая. На твердом накачанном мужском теле. И телу, к слову, это очень даже нравится.
Поцелуи, поначалу обжигающие, становились все более тягучими, сладкими. Мы дразнили друг друга губами, языками, прикосновениями. Сходили с ума от желания большего. Желая друг друга. Целиком. Без остатка.
Вик не выдержал этой игры первым. Коротко рыкнул. Комната закружилась перед глазами, и в следующий миг я оказалась на кровати, Ворон – на мне, а между нами – столько всего лишнего!
Мои юбка и блузка упали на пол. Там же оказались и джинсы с футболкой. А за ними – и наше нижнее белье.
Но мне уже было не до одежды. Да вообще ни до чего в тот миг, когда пальцы Ворона скользнули по внутренней поверхности бедра. По телу прошла волна предвкушения. Я посмотрела расфокусированным взглядом на Вика, который приподнялся на здоровой руке. Вид у него был алчный. Он, как и я, хотел большего, но сдерживался.
Я ощутила, как его пальцы скользнули внутрь, и я выгнулась, непроизвольно застонав от удовольствия.
Ворон же, словно издеваясь, достал их и облизнул, не сводя с меня при этом взгляда. Садист. Зверюга. Сволочь! Ну кто в такой момент останавливается? Верни на место!
Ворон внял моему мысленному призыву.
Скользящие движения, большой палец, что ласкал меня, в то время как средний и указательный… Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, Вик, только снова не останавливайся! Не думай да-ааа… же. Как же… хо-ро-шо…
Спазм моих мышц сжимает мужские пальцы.
Закрываю глаза. Под веками вспыхивает фейерверк. Много фейерверков.
Но я девочка ненасытная. Мне мало. Я хочу еще.
– Сделай это жестко, – почти стону. Воплощать свои фантазии с Вороном – так все разом. Чтобы потом, когда опомнюсь, было не просто стыдно. А очень стыдно.
Миг недоумения Вика и…
– Ты точно этого хочешь? – хрипло выдыхает Вик.
Я лишь закусываю губу и впиваюсь ногтями в мужское плечо. Кто-то был хорошим, терпеливым мальчиком и доставил мне удовольствие. Теперь я хочу доставить его и… себе. Еще раз. И Ворону тоже…
Вик посмотрел на меня расширенными зрачками, тихо рыкнул и… Перестал сдерживаться, словно у него сорвало все клапаны и выбило предохранители.
На меня обрушился поцелуй. Голодный. Жадный. Жесткий. Грубый. Крышесносный.
И это, черт-подери, бешено возбуждало. Сегодня можно было все. И на все же было потрясающе наплевать, кроме…
Я не хотела использовать Ворона. Даже ненарочно. Потому-то, собрав остатки сознания (было бы чего собирать), прошептала:
– У тебя есть защита?
– Да. Сейчас… – словно опомнившись, выдыхает Вик. Кажется, не мне одной снесло башню напрочь.
Он соскребает себя с меня, тянется к тумбочке.
Звук рвущейся фольги… А после Вик навалился всем своим немалым весом, вжался, и меня накрыло невероятно-пьянящее ощущение наполненности.
– Да-а-а… – проскулила я, хватаясь за мужские плечи, оставляя на них отметины ногтей, ощущая, яростные,
