Любовница - Марианна Кисс
— А ты не хочешь…? — я посмотрел в сторону коридора, прислушался.
— Вернуться? — спросила Татьяна, заметив мой бегающий взгляд.
— Ну да, — быстро проговорил я.
— Нет, не хочу. Теперь уже не хочу.
— Почему — теперь уже, раньше хотела?
— Нет. Просто обстоятельства поменялись.
— Ясно, — мне нужно было идти, — ты извини, я пойду.
— Да, да конечно. Удачи тебе.
— И тебе, — я поспешил к кабинету, чтобы Юлька не вышла раньше.
Потом я весь день думал об этой встрече. Анализировал. Рассуждал. Теперь у меня появилось очень много вопросов. Карточка — как у Юльки. Что это значит?
Что, чёрт побери, это значит?
Глава 53
Объявление выбрала со словами — “качественный ремонт и гарантия качества”. Позвонила с работы, на том конце ответили не сразу, а потом басистый мужской голос недовольно крикнул:
— Але-е?!
В первое мгновение, как-то совсем не почувствовалось качество, но я всё равно заговорила:
— Добрый день, вы занимаетесь ремонтом квартир?
— Занимаемся, что вам нужно? — не совсем приветливо ответил голос.
— Ну, я хотела бы ремонт сделать в ванной.
— Говорите адрес. Вечером зайду.
Словно под гипнозом этого властного баса я продиктовала адрес и только когда положила трубку, поняла, что возможно сделала большую глупость. Но перезванивать и отменять, было тоже как-то не совсем хорошо.
И тогда я подумала, если человек так разговаривает с незнакомым человеком, возможно, он такой хороший специалист, что даже не считает нужным быть вежливым. Ведь порой за вежливостью скрывается совсем не то что кажется.
Я решила не пороть горячку и посмотреть собственными глазами на этого специалиста.
Вечером, вошла в квартиру и услышала из кухни смех моей мамы. Это случалось с ней настолько редко, что даже и не помню, когда в последний раз слышала его.
Я зашла в кухню. За столом сидел мужчина, лет около пятидесяти пяти. Круглое лицо, тёмные, не сильно причесанные волосы, седая щетина на щеках, и задорный огонёк маленьких глазок. Его своеобразный бас заставил насторожиться, но теперь, это уже был весёлый голос довольного человека.
— Ох, и насмешили Тамара Владимировна, давно я так не смеялся.
Разрумяненная мама, весело глянула на меня и засуетилась:
— А вот и моя Танюша пришла. Давай, доченька, проходи ужинать. Тут мы с Захар Иванычем, решаем, как нашу ванную он делать будет, а заодно и чайком балуемся.
Маму я не узнавала, такая хозяюшка, ну просто идеальная — женщина мечта. Причесалась и даже на губах что-то блеснуло.
— Здравствуйте, — сказал мужчина и привстал, пожимая мне руку. — Ну что, посмотрел я на ваши хоромы. Ничего не обычного, справимся. Плитку положим, сантехнику поменяем, не проблема.
— Да, очень хорошо, — не успевала я отвечать под напором его слов.
— Значится так, завтра давайте встречаемся в час, в “Престиже”. И сразу подберём всё что нужно, чтобы как говорится, своими глазами вы всё видели. У меня там и дисконт есть если что, хорошая скидка получится.
Я чувствовала, с самых первых мгновений, как попадаю под его громкое обаяние, впрочем, как и моя мама попала под него, чуть раньше.
— Ну, хорошо, завтра так завтра.
— Захар Иваныч, миленький, а можно я с вами? — умоляюще улыбнулась мама.
Я своими собственными глазами видела, как она становится всё каше, всё обаятельнее и это поразило меня. Даже ради этого пусть идёт.
— Можно, если только мы не сильно гулять будем. Площадь у магазина большая, а времени у меня будет пара часов, на то чтобы с вами выбрать то, что надо. Так что вы Тамара Владимировна, живенько если что.
— Конечно живенько, даже не сомневайтесь.
— Ну, мне пора. Хорошо у вас и чай у вас Тамара Владимировна очень вкусный, а блинчики. Ух. Закачаешься.
Мама чуть не взлетела от таких слов, мне даже показалось что у неё за спиной два крыла белой чайки. А лицо-то. Я улыбнулась.
— Спасибо Захар Иванович, — намекнула я, что пора прощаться.
И он пошел в прихожую обуваться. Мама за ним.
— Значит до завтра? — лепетала она.
— До завтра.
Я сидела за столом, когда мама с расширенными, от невероятного впечатления глазами, забежала на кухню.
— Вот это мужик! Настоящий мужик!
— Вот этот — да, — подтвердила я. — Сразу видно — рабочий человек.
На следующий день, в без десяти минут час, мы с мамой, стояли у входа в строительный магазин, который в нашем городе считался самым большим. Тут можно купить всё для ремонта — от и до.
Мама принарядилась, красиво причесалась, и теперь всё трогала свою причёску, приглаживала и одергивала платье.
На стоянке припарковалась старенькая газель. И из неё, с весёлым выражением на круглом лице, по-мальчишески выскочил Захар Иванович и махнул нам рукой. Мама тут же сорвалась с места и пошла ему навстречу. Я сделала несколько шагов, когда увидела, как со стороны водителя открылась дверь и со ступеньки спрыгнул рослый парень с загорелым лицом. Джинсы с пятнами цементной крошки и краски, и выгоревшая футболка, тоже с сотней пятен больших и маленьких.
— Приветствуем! — крикнул Захар Иванович, — А это мой сын — Костя, мы работаем вместе.
— Ах, какой красавец! — заойкала мама.
Я покраснела, и этот Костя тоже покраснел. Он кинул на меня несмелый взгляд, подошел и встал рядом с отцом. Похожи они не были. Отец — коренастый, круглолицый, нос картошка, а сын высокий, с пшеничного цвета волосами и острым носом, на веснушчатом лице. Парень как парень, простой, неброский. И даже скромный.
После, в магазине я несколько раз убедилась в этой его скромности. Если отец, говорливый, настойчивый, быстрый, то этот скорее медленный, долговязый, тихий. Когда он хотел поспорить с отцом, то спорил, говоря что-то тому на ухо. С трудом можно было разобрать, что он там говорит, тогда как батя его
