Брак по расчету - Кингсли Фелиция
Дельфина идет впереди меня и разглагольствует о предыдущих показах мод, но мой слух перестал воспринимать что-либо, а мозг посылает отчаянный сигнал SOS: спаси меня!
И, по сути, оказавшись возле какой-то двери, я прыгаю к ней, открываю и влетаю в комнату.
42
Эшфорд
Джемма врывается в комнату отдыха и тут же вытаращивается на меня.
– У меня такое впечатление, что ты не ожидала меня здесь увидеть, – замечаю я.
– Я искала, куда бы сбежать. Надо организовать благотворительный показ мод, а твоя мать доводит меня до нервного срыва! Это дом или психушка?
– Джемма, ты ломишься в открытую дверь! Я тоже не выношу свою мать, но это уже избитая тема. Моя совесть уже давно смирилась с этой ситуацией после многих лет терапии!
Джемма недоверчиво распахивает глаза:
– Терапии? У тебя есть мозгоправ? Как у психов?
– Психотерапевт в нашей среде совершенно обычное дело. Это ритуал перехода во взрослый возраст: ты получаешь водительские права, возможность голосовать и назначаешь свой первый прием у психотерапевта, – иронизирую я.
– Как на бар-мицве [48]! – восклицает Джемма и хлопает меня по плечу. – На бар-мицве Моше, сына Абрамовицей, моих соседей, мы веселились от души! Пели, танцевали хаву нагилу, собравшись в круг… Хотя погоди, возможно, это была свадьба его брата Шмуэля. – Джемма, как всегда, на своей волне.
И уже бесполезно пытаться ее остановить, поэтому я даю ей закончить. Знаю, может показаться невероятным, но даже ей нужно дышать.
Наконец она замолкает и, остановившись у проигрывателя, сосредоточенно увеличивает громкость.
– Ты слушаешь «Весну» Боттичелли?
– Это Вивальди, но ценю твои старания… – Ее слова подталкивают меня спросить: – Так ты читаешь «Гордость и предубеждение»?
Она краснеет, точно вопрос ее смутил.
– Что такое? Ты не сделала ничего плохого. Я спрашиваю, потому что мне любопытно, – говорю я, пытаясь наладить контакт. Найди я у нее в комоде вибратор, вряд ли ей было бы более неловко.
Джемма краснеет еще больше, будто собирается в чем-то признаться.
– Ты же знаешь, я романтик…
– Не думал, что ты любишь читать, – не сдаюсь я.
– Обычно нет, но зависит от истории. Все началось, когда я повредила колено. Мне нельзя было вставать с постели, и от скуки я включила телевизор. У пульта сели батарейки, так что я смотрела то, что включилось, раз все равно не могла перелистнуть. А там был фильм с Кирой Найтли, которую я обожаю, и Мэттью Макфэдиеном, который просто красавчик. – Джемма снова входит во вкус, воодушевившись: – Знаешь, это ведь очень милая история! У нее, у Лиззи, пять сестер и мама, которая хочет выдать их всех замуж. На балу она встречает Дарси, которого играет Мэттью Макфэдиен, это напыщенный аристократ, приятный, как переработанная туалетная бумага, и, поверь мне, я знаю, о чем говорю, учитывая, что у нас дома пользуются только такой! – Она на секунду останавливается, проверить, что я слушаю. – Он весь такой высокомерный, не хочет ни с кем дружить, только с теми, кто такой же богатый и знатный, как он. Джейн, старшая сестра Лиззи, и лучший друг Дарси влюбляются друг в друга, но Дарси их разлучает, потому что семья Джейн недостаточно знатная. Но потом он сам обнаруживает, что влюбился в Лиззи, и просит ее руки, но так как он не умеет делать комплименты, как все нормальные люди, он просто ее оскорбляет, и все. Потом Лиззи едет в путешествие с дядей и тетей, они оказываются в огромном замке, который, как выясняется, принадлежит Дарси. Он неожиданно оказывается там и странным образом ведет себя с Лиззи любезно и по-доброму, так, что она уже не знает, как к нему относиться. Пока они отдыхают, младшая сестра Лиззи сбегает с офицером из армии, который сначала пытался ухаживать за Лиззи. Чтобы спасти честь семьи, их нужно найти и заставить сыграть свадьбу. Дарси тоже отправляется на поиски, и, ничего не говоря Лиззи, находит их и устраивает их свадьбу за свой счет. В конце Лиззи понимает, что Дарси хотя и гордый и надменный, но сердце у него доброе и он по-настоящему ее любит, так что она решает выйти за него замуж, потому что он единственный, кто может дать ей отпор. – Глаза Джеммы сияют – так вдохновенно она рассказывает.
Пару мгновений я наслаждаюсь ее довольным видом, а потом признаюсь:
– Ты обидишься, если я скажу, что эту историю я уже знал?
– Нет, я бы все равно тебе ее рассказала.
– А как ты до книги дошла? – спрашиваю я на этот раз с искренним любопытством.
– Обнаружила, что Би-би-си сняли телевизионный сериал, и мне захотелось узнать больше! Я вспомнила, что «Гордость и предубеждение» была в списке книг, которые мы должны были читать в школе, но мне никогда не было интересно. По крайней мере, до того дня пару недель назад, поэтому я спросила Ланса, есть ли она в библиотеке.
– Ты могла спросить меня.
– Серьезно? Ты бы просто посмеялся надо мной.
Качаю головой и поднимаю руки:
– Туше.
– Ну и вот, мне так понравилось, что я решила прочитать и другие книги Джейн Остин. А потом, естественно, и посмотреть снятые по ним фильмы! Так что я заказала на «Амазоне» все диски. – Джемма вскакивает и бежит к библиотеке, бубня: – Ланс должен был положить их где-то здесь!
Потом находит, подхватывает футляры с DVD-дисками и с гордостью размахивает ими передо мной.
– «Доводы рассудка», «Разум и чувства», «Мэнсфилд-парк», «Нортенгерское аббатство» и… «Бестолковые»? – подозрительно уточняю я.
– Упс, пардон, это современная экранизация вот этого, – говорит она, протягивая мне диск с «Эммой».
Джемма совсем с ума сошла. Но в хорошем смысле.
Нас перебивает деликатный стук в дверь.
– Господи! Твоя мать, – скулит Джемма.
– Нет, моя мама не стучит, она выбивает дверь, как замкомандира спецназа.
Ланс просовывает голову в дверь:
– Леди Джемма, маркиза Сесиль Локсли ждет вас в холле. Пригласить ее в гостиную?
– Ты довольна, только если окружаешь себя всякими чудиками, да? – спрашиваю я, когда она уже направляется к выходу.
– Arschloch [49], – только и бормочет она.
– Я тебя слышал! – кричу я ей вслед, хотя она уже в коридоре.
И не могу сдержать улыбку.
43
Джемма
Когда я возвращаюсь в гостиную, моя мама и Сесиль сидят точно загипнотизированные (или одурманенные) разглагольствованиями Дельфины, которая, перерыв ящики, выбрала несколько платьев, без которых на показе мод точно не обойтись.
Она оставляет нас в покое только в четыре часа, когда приходит время отправляться на чай к леди Антонии.
Когда за ней закрывается дверь, мы втроем выдыхаем с облегчением.
– Красивые, да, – не слишком убежденно замечает Сесиль, глядя на платья, которые отобрала моя свекровь. – Я бы не надела ни одно из них, даже если бы от этого зависела моя жизнь, но красивые.
– Слишком много пепельного-розового, а? – подкалываю ее я.
– И персикового, и лососевого, и сиреневого… – добавляет моя мама, разворачивая блузки. Мама по-прежнему носит цветастые ближневосточные кафтаны, очень яркие, все эти пастельные оттенки не для нее.
– Я бы тоже не надела ничего из этого. – Я печально оглядываюсь. – Кроме этой нижней атласной юбки, которая обалденно смотрелась бы с каким-нибудь красивым бюстье из бледной джинсы.
– Да, очень жаль, что сверху весь этот трикотаж, – замечает Сесиль, отбрасывая юбку.
– Эта блузка вполне ничего. Если убрать кружево с воротника, этот полупрозрачный шифон будет смотреться чертовски сексуально с черным бюстгальтером под ним.
Я смотрю на все наряды, которые выбрала Дельфина, грудой лежащие на полу, и начинаю думать. Идея! Мой вечер, мои правила.
– Отлично, дамы. Дельфина хочет увидеть эти наряды на показе на аукционе? Да будет так! Но мне понадобится ваша помощь, ваше молчание и много ножниц.
