Трюк - Иден Финли

Джет продолжает сверлить меня взглядом, ожидая, что я начну защищаться. Экстренное сообщение, малыш: не на того напал.

— Раз уж собираешься вести себя как задница, может, хотя бы, поможешь с завтраком? — ехидничает Джет.

— Конечно.

Когда Мэтт возвращается, то делает вид, что разговора, произошедшего десять минут назад, вообще не было. Целует меня в щеку и тянется к тарелке.

— Это мне?

— Не-а, вот твоя. — Джет протягивает Мэтту тарелку с горой омлета. Бесцветного белкового омлета. Фу.

Лицо Мэтта светлеет.

— Спасибо за завтрак, Джей-Джей.

Джет хмурится.

— Ладно, давай рассказывай, почему ты не зовешь брата Джетом, — требую я.

— Это дурацкое имя, — бормочет Мэтт.

— Сам ты дурацкий, — отзывается Джет.

— Как приятно вести с вами взрослый разговор, парни, — встреваю я.

Мэтт садится за обеденный стол.

— Знаешь мое полное имя?

— Мэттью? — говорю я.

Джет хохочет.

— Не-а. Его полное имя — Мэтт.

— Джетро получил привилегию иметь полное имя, но отказывается им пользоваться. Бесит.

— Ох, хочешь, буду звать тебя Мэттью? — спрашиваю я. — Я могу.

— И это опять-таки не объясняет, почему «Джей-Джей», — говорит Джет.

— О, так это потому, что я мудак, — отвечает Мэтт и поворачивается ко мне. — Когда Джету было шесть, он требовал, чтобы все называли его Джей-Джеем. В школе имя прижилось, но потом… — Мэтт замолкает и мрачнеет. — Я тогда совсем не думал. Помню, что ты любил это имя, а потом однажды возненавидел, но до меня только сейчас доходит, почему оно тебе разонравилось.

— И почему же? — спрашиваю я.

— Отец сказал, что оно звучит как имя трансвестита, — тихо произносит Джет. — И ни один из его сыновей не будет сра…

— Я понял, — прерываю я. — А ты, Мэттью, и есть мудак.

— Я больше не буду, — отзывается Мэтт.

— Аллилуйя, — восклицает Джет. — Хотя, знаешь, это подало мне идею — наряжусь «Дрэг-квин» на Хэллоуин и отправлю фотки родителям. И знаешь, еще что? На хрен все. Я беру свое имя обратно и признаю его. И отец ничего не сможет с этим поделать.

— Неплохая идея, — говорит Мэтт. — Доведи стариков до сердечного приступа, а потом присматривай за младшими, пока я буду играть за Чикаго.

Мы с Джетом переглядываемся.

— Так ты собираешься согласиться? — спрашиваю я.

— Сегодня звонил Дэймон. Их генеральный менеджер хочет, чтобы я туда слетал. Они всерьез заинтересованы, и, думаю, я должен хотя бы с ним встретиться.

— Когда едешь? — еле выдавливаю я.

— На следующей неделе. Всего на день. Вылечу утром и вернусь тем же вечером.

Я заставляю себя улыбнуться и с искренним видом произнести:

— Отличная новость! Удачи.

Внезапно аппетит пропадает, хотя стряпня Джета просто восхитительна. Яйца отлично прожарены, бекон сочный и хрустящий, но ем я через силу. Еда свинцом оседает в желудке.

К этому все шло с самого начала, так что не знаю, почему во рту горький привкус. Злюсь ли я из-за того, что жду, чтобы Мэтт отказался, или потому, что сам позволил всему так далеко зайти?

Не хочу, чтобы он уезжал.

Глава 17

МЭТТ

В аэропорту меня встречает человек, которого я меньше всего ожидаю здесь видеть — новый звездный квотербек «Вориорз» Маркус Тэлон собственной персоной.

Смазливый блондин чуть ниже меня ростом, с убийственной улыбкой, сверкающей с другого конца зала прилетов.

— Привет, чувак. — Маркус проделывает всю эту хрень с мужскими обнимашками, стукаясь плечом о мое и зажимая между нами руки.

— Эм, привет… Маркус.

Не то чтобы я ожидал, что он меня не узнает, но мы виделись от силы однажды. Наши старые команды встречались много раз, но, поскольку мы оба играли на линии атаки, лицом к лицу сталкиваться никогда не приходилось.

— Зови меня Тэлон. Все так зовут. Как прошел полет?

— Ладно. Нормально. Недолго, что просто здорово.

— Моя машина прямо перед входом.

Так и есть. А вокруг машины толпа. И среди них папарацци.

Я застываю на месте.

— Как они узнали, что я здесь?

Тэлон смеется.

— У кого-то слишком большое самомнение. Прости, что разрушаю твою иллюзию, но они здесь ради меня. Ты больше не у себя в городе. А этот принадлежит мне.

— Ага, кстати о самомнении. И это при том, что сезон еще даже не начался, а?

Тэлон хлопает меня по спине, и когда мы выходим из-за угла, толпа скандирует его имя так громко, что два слога сливаются в единый звук. Но меня узнают довольно быстро, и понять, что означает мой приезд, не составляет большого труда. Со всех сторон сыплются вопросы о контракте, но я их игнорирую и пробиваюсь к ярко-красному «Феррари» Тэлона.

Поскольку я здесь всего на день, багажа с собой нет, так что запрыгиваю в машину прямо сходу.

Я давно не общался с кем-то, кто принадлежит моему старому миру, и сейчас все ощущается, мягко говоря, неловко. А потом я открываю рот и делаю ситуацию еще хуже:

— Знаешь, как минимум один из этих парней напишет, что мы с тобой теперь вместе. Заранее прошу прощения.

Тэлон совсем не выглядит смущенным. Он даже улыбается.

— Почему команда послала именно тебя? Это такой рекламный трюк?

— Я сам вызвался.

— Почему?

— Потому что хочу заполучить тебя так же сильно, как наш тренер и генеральный менеджер. — Он искоса на меня смотрит, и мой гей-радар начинает пищать, но я убеждаю себя, что все напридумывал.

— Ладно. Еще раз — почему? — спрашиваю я. — Ты же знаешь, что дерьмо польется из всех щелей, как только я войду в раздевалку. Зачем тебе это в команде?

— Затем, что ты хороший игрок, и я хочу тебя на своей линии, и… то, что они тебе устроили в прессе, неправильно.

— Не понимаю.

— Ух, да ты циничный ублюдок, а? Не нужно быть геем, чтобы понимать, что гомофобия до сих пор является проблемой. Тебе отлично известно, как работает эта система. Можешь сколько угодно втирать журналистам, почему «Бульдоги» тебя кинули, но мы оба знаем, как было на самом деле. С такой статистикой, как у тебя, никого не должно волновать, чем ты занимаешься у себя дома.

— Может, я и циник, но ты чересчур оптимист, если думаешь, что никому не будет дела.

— Значит, сделай так, чтобы им было все равно, — говорит Тэлон. — Главное — футбол. Ты, возможно, самый универсальный тайт-энд в Лиге.

Окей, у меня были сомнения насчет ориентации Тэлона, но только до того момента, когда он