Моя чужая жизнь - Кира Фарди
– Вы о чем говорите? – спросил он домработницу, наблюдая краем глаза за горничной, подметавшей пол, и за детьми, которые могли порезаться об осколки.
– Юля, уведи детей на кухню, – попросила Фрекен Бок няню, подождала, пока Юля закроет за собой дверь и продолжила. – В прошлом году чашки сервиза разбила Вероника Сергеевна. Вас здесь не было. Девушка, откуда вы знаете о том, что происходило в этом доме?
– Простите меня, – лепетала Лика. – Я сама в шоке. У меня просто вырвалось восклицание, но я не понимаю, где я взяла эту информацию. Она просто всплыла в голове, и все.
По глазам девушки Кирилл видел, что она растеряна не меньше Марии Владимировны. Она уже снова села за стол. Ее руки со сцепленными в замок пальцами лежали на коленях и подрагивали. Нога выстукивала дробь по ламиниту. В тишине столовой этот мерный звук казался невероятно громким. Кирилл положил руку на замок пальцев, останавливая дрожь, и спокойно сказал:
– Давайте позавтракаем, и я вас отвезу в Москву.
– А может… – подала голос домработница.
– Что?
– Вероника Сергеевна разбила чашки в августе, а потом и сама упала в обморок. С нами никого из посторонних не было. Охрану я позвала, чтобы они отнесли госпожу в спальню, и позвонила вам. Этот сервиз, – она показала головой на стол, – я купила уже позже. А что, если кто-то наблюдал за нами в бинокль? Охрана отлучилась ненадолго, но все же. Кирилл Андреевич, миленький, здесь что-то не так. Или эта девушка работает на банду мошенников, или…
– Что еще?
– Или мистика просто. Она и Настю в торговом центре нашла легко, а вы говорите, что девочка спряталась далеко от того места, где работает… она.
– Охрана все проверила. На записях нет ничего подозрительного. Лика никогда не появлялась у стен этого дома. Согласитесь, вы ее тоже ни разу не видели.
– Тогда, что происходит?
– У меня есть еще одна версия. Я хочу ее проверить. Вставай. Поехали, – эти слова относились уже к растерянной Лике.
– Как же вы? Без завтрака, – засуетилась домработница. Хоть детской каши поешьте, и кофе я уже сварила. Она выбежала из столовой. Как только Мария Владимировна открыла дверь, Кирилл услышал крики детей, которые не слушались няню. В просвет дети разглядели Лику и бросились к ней.
– Мы уже поели. Пошли с нами играть! – потянула ее за руку Настя.
– Идите, собирайтесь в сад. Мы сейчас придем. Только кофе выпьем, – выпроводил детей Кирилл: ему нужно было остаться наедине с Ликой и задать ей пару вопросов.
Он никак не мог решить, что дальше делать. Если девушка говорит правду, то после комы у нее появилась просто мистическая связь с его семьей и домом. Укладывается в эту версию и дочь. Настя разговаривает с умершей матерью так, будто она находится рядом с ней. Только… Вот только Кирилл был до мозга костей реалист. Он не верил ни в мистику, ни в духов, ни в чудеса, даже несмотря на то, что стал свидетелем одному из них.
Мария Владимировна принесла поднос, на котором стоял красивый настольный мармит из фарфора. Она открыла крышку и разложила кашу по маленьким, но глубоким тарелочкам того же рисунка, что и кастрюля, а потом села на свободное место. Кирилл быстро кидал кашу в рот. Кажется, он даже не чувствовал вкуса того, что ест, и только когда взял в руки чашку с дымящимся кофе, поднял голову и посмотрел на гостью.
Лика не съела ни ложки. Она как завороженная смотрела в свою тарелочку и боялась к ней прикоснуться.
– В чем дело? Каша невкусная? – поинтересовалась настороженно Мария Владимировна.
– Нет. Просто… – уныло произнесла девушка и обреченно засунула ложку в рот. Ее рука при этом дрожала.
«Да что с ней не так? Будто не кашу ест, а отраву». Кирилл видел, что ее что-то мучает, но она боится поделиться своими мыслями, так как, чтобы она ни говорила, все оказывалось невпопад. Но после первой ложки она облегченно вздохнула и стала есть кашу молча.
Он поднялся и направился к себе в кабинет. На полпути оглянулся, посмотрел на Лику и домработницу, не сводившую с нее глаз, и сказал:
– Я переоденусь, и мы поедем в Москву. У тебя еще есть пятнадцать минут.
Он зашел в кабинет и сразу позвонил Руслану.
– Что случилось? – опять переполошился тот.
– Ты не поверишь, но странные вещи творятся в моем доме.
Кирилл рассказал другу все, что с ним случилось за последние сутки. Руслан не перебивал, только иногда крякал от удивления.
– И что ты думаешь?
– Не знаю. Если верить в мистику, тогда у Лики после комы открылись экстрасенсорные способности. Вероника умерла, сжимая в ладонях руку девушки. И в этот момент Лика подала первые признаки жизни. Это факт, и с ним ничего не поделаешь, – начал размышлять Руслан. – Она могла слышать голос плачущей Насти в магазине. Если она не воровка детей и не подстроила кражу ребенка специально, то каким-то образом она почувствовала, что девочке плохо.
– Я этого не понимаю! – вскричал Кирилл. – Как может посторонний человек, никогда не видевший ребенка, его почувствовать?
– Слушай, а если…
– Что? Договаривай! Я скоро с ума сойду от этих мыслей.
– А если это не Лика почувствовала ребенка.
– А кто? – Кирилл нервно забегал по кабинету.
Он то присаживался на подлокотник кресла, то снова вскакивал. Брал ручку – бросал ее на стол. Включал ноутбук и снова выключал. Раскрывал и закрывал жалюзи на окнах. До вчерашнего дня работа помогала ему заглушить боль от потери любимой. Он начал даже потихоньку приходить в себя, и на тебе! Новый жизненный виток, загнавший его в настоящий тупик.
– Вероника. Я где-то читал, что матери, рано ушедшие из жизни, не могут успокоиться. Им непременно нужно передать своих малолетних детей в надежные руки.
– Ты сам себя слышишь? – закричал Кирилл и бросил очередную ручку на стол.
