Моя чужая жизнь - Кира Фарди
– А если молоко потечет? Я же испорчу тебе платье.
– Ну, и что! Я еще сошью.
– Ладно, уговорила. Положи мне детей на руки.
Она привычно подхватила малышей и стала подниматься по лестнице.
– Ты куда?
– Кирилл сегодня дома, – Лика остановилась, повернулась к подруге и посмотрела на нее сверху. – Представляешь, – сказала она громким шепотом, – вчера подписал какой-то мегаконтракт и вернулся поздно с корпоративной вечеринки. Вот пусть и поработает сегодня многодетным папочкой.
Она засмеялась и пошла в спальню. Дверь была приоткрыта. Лика в широкую щель разглядела спящего посередине кровати мужа. Он лежал на спине, широко раскинув руки, сильный, красивый, благородный. Ее счастье, ее первый и единственный любимый человек, ее Мужчина.
Она плечом толкнула дверь и вошла в спальню. Кирилл пошевелился и открыл янтарные глаза.
– Пора вставать? – зевая, произнес он.
– Полежи еще немного. Вот тебе Анютка, – Лика положила дочку на левую руку мужу, а с другой стороны пристроила сына, – а вот тебе Антошка. Я поехала на показ мод. Юля говорит, что я непременно должна там быть.
– Ты надолго? – Кирилл с любовью посмотрел на детей и поцеловал их по очереди в лобики.
– Постараюсь быстро обернуться. Если что, зови на помощь Марию Владимировну. Она все знает.
Лика нежно прикоснулась к губам мужа и упорхнула. В дверях она обернулась и послала воздушный поцелуй.
– Я уже скучаю, – шепнул ей вслед Кирилл.
– О, не успеешь. Наши детки точно не дадут, – засмеялась Лика и закрыла дверь.
Счастье просто переполняло ее душу. Она повернулась к стене напротив балюстрады лестницы и посмотрела на портрет Вероники Сергеевны, висевший теперь в коридоре. Потом подошла ближе.
– Спасибо тебе, Вероника, за жизнь, которую ты мне дала, за Кирилла, за детей и за счастье.
Лика прикоснулась пальцем к прядке, застывшей на губах, и уже повернулась, чтобы спуститься с лестницы и бежать переодеваться, как вдруг ей показалось, что мимо нее пронеслось белое облачко и устремилось к окну. Она проследила за ним глазами, потом улыбнулась и помахала рукой, прощаясь.
– И тебе спасибо, – донесся едва слышный шепот. – Прощай. Береги Кирилла и детей. Я на тебя надеюсь.
Облачко просочилось в щель приоткрытого французского окна и исчезло. Возможно, навсегда.
