Виктория Клейтон - Дом подруги
Роберт пулей вылетел из комнаты. Дверь с грохотом ударилась о косяк.
— Ох, Дэйзи, прости! Проклятие, опять эта рука! Снова ее зацепила — наверное, уже в сотый раз. Не обращай внимания на Роберта, хорошо? Он вспыхивает, как порох, орет на всех, а потом ему самому становится стыдно. Это просто шок, вот и все.
— Ну, думаю, я тоже хороша — можно было преподнести все это более тактично, — криво усмехнулась я, вдруг расстроившись чуть ли не до слез. — Я догадывалась, что он разозлится, и от этого чувствовала себя не в своей тарелке. — О боже, пойду-ка я лучше помою посуду. А потом спать. А вы с Робертом обсудите это без меня. Теперь он, наверное, просто возненавидит меня после всего этого… Может, мне лучше уехать? Прямо завтра утром?
— О нет! Дэйзи, даже не думай об этом! Я тебе не позволю.
Мин помогла мне вымыть посуду — насколько это было в ее силах. Я была рада — мне не хотелось оставаться одной. А потом мы с Хэм отправились к себе, а Мин вернулась в студию — дожидаться Роберта. Странно, хотя я чувствовала себя так, словно меня пару раз подряд пропустили через мясорубку, но сон бежал от меня. Мысли роились у меня в голове, словно вспугнутые пчелы. Лежа в постели, я вновь и вновь мысленно возвращалась к тому, что случилось.
Правильно ли я поступила? Может, лучше было бы промолчать и не совать свой нос в чужие дела? Рано или поздно они бы и сами догадались… да, но, возможно, тогда для Вильяма все было бы уже кончено. Одному Богу известно, на что он решился бы потом, перетаскав из дома все, что можно. Наверное, благоразумнее было бы рассказать обо всем Мин, предоставив ей самой сообщить об этом мужу. Да, наверное, так было бы лучше.
«Как он смеет срывать на мне свой дурной нрав, — возмущалась я про себя. — И это когда я все утро гладила его чертовы рубашки! Я едва не сорвалась с постели, чтобы не швырнуть в него утюгом. Нет, лучше порвать их в клочья. Или нет — можно подыскать более интересный вариант. Более поэтичный, скажем так. Например: Роберт обожает Грея… я ненавижу Роберта… Нет, так не пойдет. Пора остановиться». К часу ночи я измучилась окончательно.
Проснулась я, когда солнце уже заливало лучами комнату. Вздрогнув, я бросила взгляд на часы. Четверть девятого! Вылетев из комнаты, я, как была, в халате, кубарем скатилась вниз по лестнице. Мин уже была на кухне — пыталась одной рукой поставить на огонь чайник. Стол был заставлен грязными тарелками. Я заметила пустую коробку из-под хлопьев.
— Боюсь, я проспала, — виновато потупилась я. — Господи помилуй! Совсем забыла — через полчаса явится миссис Баттер! Бегу одеваться. Держу пари, все, кто до девяти утра бродят по дому в халате и шлепанцах, для нее дети сатаны.
Я спустилась вниз, полностью одетая, как раз в тот момент, когда миссис Баттер позвонила в дверь. На ней был чистейший передник. А высветленные кудряшки она повязала шарфом, специально в тон кримпленовым брюкам, решила я про себя.
Я рассчитывала первые несколько дней приглядывать за миссис Баттер — показывать ей, что и как, — но минут через пять поняла, что это излишне. Миссис Баттер лучше меня знала, что делать. Она накинулась на работу с таким энтузиазмом и рвением, что любой армейский сержант зарыдал бы от умиления. В результате я оставила ее драить полы, а сама с легким сердцем взялась за утюг.
В одиннадцать я приготовила чай и познакомила Мин и миссис Баттер друг с другом. Острый глаз миссис Баттер приметил все: и порванные джинсы Мин, и прохудившиеся рукава свитера.
— Ну, по одежке встречают, по уму провожают, — мудро заметила миссис Баттер. — Ничего страшного. Конечно, не совсем то, к чему я привыкла. Ну, да не беда. На другой траве, как говорится, телок только жирует. Вот вам списочек того, что мне потребуется.
Она торжественно вручила мне целый список, где значилась куча вещей: метилированный спирт, проволочная мочалка для чистки кастрюль, чистящий порошок и бура.
— А дети у вас есть, миссис Баттер? — вежливо поинтересовалась Мин.
Я заметила, что ей стоило немалого труда принять невозмутимый вид.
— Только один, мэм. Роланд… но я зову его Роли. Маленькие детки — маленькие бедки, подросли детки — подросли и бедки. Одна головная боль с этим парнем. Но… молчу. Плоха та птица, что пачкает собственное гнездо, знаете ли.
Она покосилась на Мин, и та, чтобы скрыть смешок, сделала вид, что закашлялась. Решив вмешаться, я похлопала Мин по спине, и та наконец немного успокоилась.
— Мин, как тебе не стыдно! Я уверена, она догадалась, что ты над ней смеешься, — возмутилась я, когда за миссис Баттер закрылась дверь.
— Прости, пожалуйста, — с раскаянием проговорила Мин. И тут же снова расхохоталась. — Я не хотела ее обидеть, но она такая смешная. И тут она еще сказала, что ее сына зовут Роланд. Представляешь — Роланд Баттер! Ролл-эн-баттер [10], подумать только!
Пока миссис Баттер, словно смерч, носилась по библиотеке, переворачивая все вверх дном, я вытащила машинку для пескоструйной очистки, которую мне всучил мистер Рэнсом, и воткнула вилку в розетку. Кухонный стол был сплошь заляпан краской и чернилами, оставшимися, вероятно, еще с тех времен, когда дети были совсем маленькими. Поверхность его напоминала старческое лицо, изрезанное морщинами, только каждая трещинка была забита черт знает чем: жевательной резинкой, грязью, пылью, крошками пищи, которые скапливались там много лет. Взяв в руки машинку, я принялась за дело. Стол был довольно большой, но через три четверти часа его было просто не узнать.
— Ну, моя дорогая, вы сделали великое дело! — одобрительно закивала миссис Баттер. — Осталось только протереть как следует, и порядок.
Мин спустилась попрощаться с миссис Баттер, а заодно поблагодарить ее за все. Благодаря ее трудам вскоре выяснилось, что мне практически нечего делать — только приготовить чай, а потом ужин. Утром по почте прислали какие-то книги, но я слишком устала, так что решила, что они подождут до завтра. Свистнув Хэм, я отправилась прогуляться.
Ночью поднялся небольшой ветерок и слегка потеплело, так что инея на деревьях уже не было, однако черные силуэты исполинских дубов и тисов на фоне ослепительно белого снега и бледно-голубого, словно заледеневшего неба глядели потрясающе.
Обогнув дом, я спустилась вниз по склону холма, пролезла через прореху в изгороди и оказалась в лесу. Внезапно деревья раздвинулись, и я оказалась на берегу темного озера. Гладкая поверхность его отливала металлическим блеском, словно ртуть. Для меня это было полной неожиданностью — о существовании озера, насколько я помню, не упоминала ни одна живая душа. Несколько уток озабоченно сновали в камышах туда-сюда, разбивая клювами хрупкую корочку льда и что-то вылавливая в тине. Хэм, увидев их, коротко, равнодушно гавкнула. Потом, убедившись, что уткам нет до нее никакого дела, забегала вдоль берега в поисках подходящей палки. Почти посреди озера я заметила крохотный островок, вдоль берега которого величественно скользил по воде лебедь.
