Виктория Клейтон - Дом подруги
— Ах да, совсем забыл, — с улыбкой спохватился он. — Вам приглашение — на бал в Сент-Лоренс. В следующую субботу. Мы с Мин тоже приглашены. Скажите, вы согласны?
— Что ж, считайте, что я согласна. А теперь… как насчет чая?
— Я сейчас приготовлю. Вообще говоря, это, пожалуй, единственное, что я умею делать — на кухне, разумеется.
Пока Роберт заваривал чай, а я нарезала хлеб для тостов, мы успели обсудить миссис Баттер. Мое описание рассмешило Роберта. Он даже сказал, что с нетерпением будет ждать возможности увидеть наше новое приобретение. Потом, сославшись на необходимость проверить тетради, Роберт поднялся к себе. А я пока разделала курицу, почистила картошку, собираясь ее поджарить, и начала готовить соус из сельдерея с яблоками. Мин и дети явились практически одновременно, и мы принялись обсуждать предстоящий бал.
— Почему бы нам не позвать заодно и Чарльза? — предложила Мин.
— Чарльз, если ты помнишь, — ответила я, — к этому времени уже уедет в Южную Африку. Так что придется мне, видно, искать для этого кого-то другого.
— Можешь потанцевать с Робертом, — великодушно предложила Мин, — только с Чарльзом было бы сексуальнее. Ой, представляю себе, как будет шокирована бедная мисс Мингот! Глупышка сохнет по Роберту бог знает сколько лет. Держу пари, она просто взбесится от ревности! Сколько раз я уже просила его нагрубить ей — может, хоть тогда она обидится и найдет себе кого-то другого.
— Это вы о чем? — поинтересовался, входя, Роберт. — Кажется, я слышал свое имя? Между прочим, а где тосты? Неужели ничего не осталось?
— Я как раз рассказывала Дэйзи о мисс Мингот. Бедняга краснеет как помидор всякий раз, как видит тебя. А когда ты в прошлый раз подал ей чашку чаю, я уж перепугалась, как бы эта дурочка не хлопнулась в обморок.
— Между прочим, я тут ни при чем. Я никогда не давал ей ни малейшего повода, — заикаясь, принялся оправдываться Роберт. — По-моему, ты все это просто выдумала.
Мин изнемогала от смеха.
— Мисс Мингот просто несчастная, одинокая женщина, и мы должны быть особенно внимательны к ней, — пробормотал Роберт.
После ужина Роберт вновь отправился проверять тетради. А мы с Мин, оставшись вдвоем, долго еще говорили обо всем — о Вильяме, о ее покойной матери. Потом разговор как-то незаметно перешел на другое. Мы принялись обсуждать свою жизнь, гадая, какой бы она была, сложись все по-другому, и что бы мы изменили в ней, будь на то наша воля. Мне внезапно пришло в голову, как иной раз все может измениться за какие-то полчаса. После того разговора на кухне я поймала себя на том, что ненависть к Роберту, душившая меня, вдруг исчезла. Забыв о том, что еще утром с радостью придушила бы его собственными руками, теперь я с искренним интересом слушала, чего бы он хотел добиться, если бы все было в его власти.
Глава 14
Собираясь к Чарльзу на обед, я вымыла и тщательно уложила волосы и сменила толстую куртку на пальто из белого кашемира. Потом влезла в чистые джинсы, почистила туфли и привела в порядок ногти. Учитывая мой скудный гардероб, это было самое большее, что я могла сделать.
День выдался чудесный — холодное зимнее солнце заливало мерцающим светом заснеженные холмы, а небо было таким пронзительно-голубым, что на него больно было смотреть. В свете дня Майлкросс-парк производил ошеломляющее впечатление — на несколько миль вокруг я не заметила ни одной сломанной изгороди, ни одного неубранного поля — даже кусты выглядели приглаженными и прилизанными, словно кто-то прошелся по ним расческой! Не успела я подъехать, как Горас уже открыл дверь.
Я поздоровалась. Глядя на меня сквозь толстые линзы очков, он вежливо улыбнулся в ответ. Потом снял с меня пальто — так бережно, словно это была пелерина из соболей, — и провел меня сначала в студию, а оттуда — в зимний сад и оранжерею.
— Как красиво! — вздохнула я, восхищенно оглядываясь по сторонам. Чего тут только не было! Лилии, гиацинты, амариллисы, орхидеи, какие-то совсем уже экзотические растения, которых я и названий-то не знала! — Все так современно… и в то же время чудесно сочетается с остальным домом.
— Это все заслуга Чарльза — оранжереи и зимний сад строились по его проекту. Чтобы сохранить единство стиля, он приказал, чтобы окна и двери тут были точно такие же, как в доме. Это его самое любимое место. Наверное, потому, что здесь все время свет. Чарльз очень скучает по Южной Африке — говорит, что в Англии ему темно и тесно. Может быть, шабли? Чарльз попросил передать вам извинение, если он немного опоздает, и составить вам компанию.
Подметив его неожиданное оживление, я решила, что Горас, должно быть, искренне восхищается Чарльзом.
— А вот и я. Десять минут — и я к вашим услугам, — весело бросил вошедший в эту минуту Чарльз. — Прошу прощения, меня задержал очень важный клиент. Позвонил без предупреждения, так что пришлось ехать. Если бы не вы, Диана, я бы ни за что не решился удрать от него так скоро.
Сегодня он выглядел совсем иначе. Так мне, во всяком случае, показалось. Загар, покрывавший его лицо, стал как будто темнее, и от этого Чарльз казался старше. На нем были бриджи для верховой езды, рубашка с расстегнутым воротом и черный пуловер из мягкой шерсти. Увидев меня, он улыбнулся, и я вновь подпала под очарование этого человека. Взяв из рук Гораса бокалы, он улыбнулся и подал один мне.
— Не замерзнете, если я предложу пообедать здесь?
Он махнул рукой в сторону столика, где уже стояло два прибора.
— Что вы! Здесь так чудесно! И потом, знаете ли, если уж я выжила целую неделю в Вестон-холле и не превратилась в снеговика, то теперь мне ничто не страшно. Сейчас я, кажется, отдала бы все на свете за возможность понежиться в горячей ванне.
Чарльз захохотал.
— Настоящий английский загородный дом, верно? Когда меня в первый раз пригласили туда на обед, я был вынужден незаметно удрать из-за стола и достать из машины свитер, иначе я попросту умер бы от холода.
— Главная прелесть Мин в том, что она видит все свои огрехи, но ничуть не расстраивается. Она никогда не злится, не раздражается и не комплексует. Напротив, она совершенно счастлива и весела, как птичка.
— Да, именно это я и имел в виду — ее совершенно не заботит, что о ней думают. Поэтому, несмотря на то, что кормят там отвратительно, и на жуткий холод, я с большей радостью приму приглашение пообедать в Вестон-холле, чем в любом другом доме Ланкашира. Кстати, вы давно знаете Мин? Наверное, познакомились в Оксфорде?
И пока Горас бесшумно накрывал на стол, расставляя тарелки с нежнейшими фрикадельками из ягненка, вазочки с салатами и сыр, я рассказала Чарльзу все, начиная с того самого дня, когда впервые увидела Мин и взялась ее опекать. Чарльз замечательно умел слушать. Казалось, ему было интересно все вплоть до мельчайших подробностей. Стоило мне мимоходом упомянуть о ссоре, после которой мы не виделись почти пятнадцать лет, как он вцепился в меня мертвой хваткой и не отставал, пока не вытянул из меня эту историю, к тому же во всех деталях.
