Игра на грани. Навсегда моя - Юлия Стоун
— Давай назад, Костик!
Марк явно не ожидал такого поворота, а я — тем более. Кто-то подкараулил его у самого дома, но зачем, когда тут тьма охраны?
Наш автомобиль резко сдал назад и охранники закрыли ворота. Марк достал из кармана телефон и оскалился, ему звонил явно человек, чьего звонка он не ждал.
— И чего вам надо в этот раз, господин Волошин?
Он слушал ответ и потянулся протереть веки пальцами. Волошин значит. Может он захотел рассказать правду? Мне стало жуть как интересно, вот бы включить телефон на громкую.
— У меня сейчас нет времени, Виктор Анатольевич.
Тот ему что-то ответил, и Марк резко перевел взгляд на меня. Упс. Надеюсь, что он ничего лично про меня не говорил. Я-то скрывала подробности того разговора. Прочистив горло, Марк ответил ему:
— Хорошо. Заходите один через три минуты.
Романовский убрал трубку и поджал губы. Покрутив телефон в руках, он скомандовал водителю передать охране запустить Волошина и пригласить в машину, а меня он отправил в дом.
— Прости, Вика. Это не займет много времени.
Глава 29
Виктор Волошин
Я собрал два отряда группы захвата, чтобы добраться до Марка. С какого-то перепуга мой сын изначально считал меня врагом. Возможно, потому, что оценивал меня как друга Шаталова? Команда спецназа получила четкую инструкцию: никакой силы. Не хватало того, чтобы мне пришлось еще и их успокаивать. Но я не был до конца уверен, боялся, что этот засранец не испугается и просто проедет мимо меня. Выдержка у него все же железная, и в общем-то я оказался прав. Когда мы подъехали к его дому и окружили первую машину, Марк просто заехал обратно.
Я не собирался больше тянуть с этим разговором, тем более после того, как узнал, что в понедельник собираются эксгумировать Шаталова. Это меня взбесило, до чертиков. Особенно когда понял, что его глупая девка сдала наш разговор. Если бы не она, у сына не было бы и повода так рисковать и вынимать Шаталова из могилы. Скорее всего, он ей не поверил и решил перепроверить, сделав тест ДНК.
Не выдержав, я набрал его номер, думая о том, что Марк может не ответить на звонок. И вот уже на том конце провода раздался знакомый голос.
— И чего вам надо в этот раз, господин Волошин?
Наконец-то.
— Марк. Есть разговор, который не терпит отлагательств. Пересядь ко мне или обеспечь встречу один на один на твоей территории.
— У меня сейчас нет времени, Виктор Анатольевич.
Я знал, что он откажет мне, поэтому приставил снайперов к родителям Виктории. Если она ему дорога, он не станет рисковать их жизнью. Так заодно я проверю его намерения к этой девке, потому что мне она резко перестала нравиться.
— Тогда родители твоей драгоценной отправятся на тот свет. Вот будет печально.
Он мог бы подумать, что я блефую. Молодежь всегда считает, что мы блефуем. Однако, я предпочитаю перестраховываться, иначе меня бы пристрелили еще в девяностых.
— Хорошо. Заходите один через три минуты.
Умный мальчик, мой сын.
На входе у меня проверили всё, но телефон не отобрали. Марк ждал меня у машины, зло прожигая взглядом и плотно стиснув челюсть. Когда я подошел к машине, он предупредил:
— Если я услышу хоть одну угрозу, то лично задушу вас в этом авто.
После того, как мы сели в машину, сын сразу потребовал доказательств моих слов о слежке за Колесниковыми. Я набрал человеку и попросил его включить видео родителей Вики, мирно ужинающих с друзьями в ресторане. Он должен был сразу уяснить, что обычно я не шучу.
— Понятно. Слушаю вас.
Марк прищурился, словно намереваясь рассмотреть меня в деталях, и, не скрывая досады, поправил пиджак. Его взгляд был ледяным, как всегда, а движения — точными и уверенными, будто он был господином этой игры.
— Прежде, чем мы начнем обсуждать то, ради чего я здесь, я хотел бы услышать что конкретно тебе рассказала Виктория.
По реакции сына я ничего не понял, он с одной стороны был удивлен, а с другой — злился на меня за то, что я снова затронул тему девицы.
— Что вы присматриваетесь к бизнесу Шаталова. Передумали покупать честно и решили отжать? — Марк усмехнулся, но его взгляд оставался настороженным, как у хищника, который всегда следит за своим окружением. А я не поверил своим старым ушам. Если она ему не сказала, то почему он решил достать Шаталова из могилы. Или, может, Наташа всё-таки оставила ему какую-то записку, или он что-то нашел в документах Глеба, что толкнуло его на этот шаг?
— Сдался мне этот бизнес, — отмахнулся я, пытаясь скрыть удивление. — Так значит, Виктория не сказала тебе зачем я её увез?
Сын тяжело вздохнул и сложил руки на груди. Его поза была закрытой, а выражение лица — тяжелым, будто я уже нарушал его границы. Очевидно, я испытывал его терпение, и его молчание было такой же опасной игрой, как и его слова.
— Ну допустим, — продолжил я, не дождавшись его ответа, — а зачем ты собираешься откапывать Шаталова?
Он уже пристально на меня смотрел. И молчал.
Казалось, он взвешивает, стоит ли мне рассказывать о своих намерениях или лучше оставить меня в неведении. Молчание его было удушающим, и я чувствовал, как напряжение растет. Он, возможно, не знал, что мне нужно больше, чем просто ответы.
Я знал, что если он молчит, это не просто пустая угроза — это время, когда он уже решает, что будет делать со мной дальше, например, где будет зарывать мой труп на своей территории.
— Ладно. Я понял. — Подняв руки в жесте капитуляции, я невольно улыбнулся. Очень жаль, что в молодости я был таким мудаком, и пропустил как мой сын рос, вместо меня у них был Шаталов. Сука. — Когда я приказал увезти Викторию, я действительно хотел разузнать про твои ближайшие планы на жизнь. Думал, она твоя невеста и в курсе всего, я собирался немного припугнуть её. Вот только оказалось, что она ничего о твоих планах не знала. Более того, рассказала, что у вас брак договорной.
Марк сильно удивился, услышав мои слова, даже немного приоткрыл рот, собираясь мне что-то сказать, но в итоге произнес только:
— И?
— Когда я узнал, чья она дочь, то подумал, что ты
