Его наглый друг (СИ) - Оливия Лоран
— Ты осталась, — не удержавшись, отмечаю с довольством. — Приготовила завтрак… Не надела трусы, — последнее вырывается незапланированно.
Она недовольно хмурится и стреляет в меня злобным взглядом.
— Они не высохли…
Хах. Ну, конечно.
— А платье, значит, высохло.
— Не полностью… Но это неважно. И вообще… — смотрит в свою кружку, пока размешивает в ней воображаемый сахар. — Не воспринимай это все на свой счет. Я лишь хотела тебя как-то отблагодарить за то, что… помог мне вчера. И только. Я сейчас уеду и, думаю, нам лучше больше не пересекаться.
— И почему?
— Что почему? — замирает с ложкой в руках и поднимает глаза, но, столкнувшись с моими, снова их прячет и вновь принимается закручивать в кружке кофейную воронку.
— У меня другие мысли на этот счет. Можем, — небрежно пожимаю плечами, — неплохо провести время, пока я еще здесь.
— Вот именно, — заключает многозначительно, в то время как я реально не вижу проблем. — Я к такому общению не привыкла. Ты скоро уедешь, и я не вижу смысла все это продолжать.
— Мне показалось, что «все это», — подчеркиваю ее неразборчиво брошенные слова, — тебе понравилось. К чему это упрямство?
— Тебе показалось…
Усмехаюсь ее показному безразличию, намереваясь убедить в обратном.
— Давай докажу?
— В смысле? — спохватывается она с неподдельным волнением в глазах. — Ма-а-акс? — встревоженно тянет и лихорадочно следит за моим приближением к ней.
41
Не отвечаю. Но он и не ждет… Потому как я, повинуясь порву, обвиваю руками его шею и тяну на себя.
Алина
«Давай докажу».
Всего два слова, а я уже теряю связь с той частью меня, что еще сохраняла ясность ума.
Дыхание сбивается. Сердце замирает. Пульса нет.
За те доли секунд, что Макс огибает барную стойку и приближается ко мне, успеваю прожить настоящий ужас. Но вместе с тем и перепрыгнуть из состояния «томящееся предвкушение» в «горящее ожидание».
Теряюсь, когда он, остановившись в шаге от меня, протягивает мне раскрытую ладонь. Хотя я и понимаю, что это своеобразный вопрос, на который я не готова дать положительный ответ, все равно… вкладываю свои пальцы в его.
И в тот же момент оказываюсь выдернутой из того самого ожидания…
Одним рывком он тянет меня за руку на себя и подхватывает за бедра, вынуждая обвить ногами торс.
Раз, два, три… и я уже на кухонном столе, словно распятая за свои не особо скромные желания и мысли.
— Одна минута, и ты захочешь остаться на эту ночь, — припечатывает самоуверенно. — И на все следующие тоже…
Глаза в глаза, и я ничего не слышу, кроме пульсации бешено колотящегося сердца.
— Тебе и пяти не хватит, чтобы я передумала! — отражаю с той убежденностью, с которой уверена в обратном.
Сжимая запястья, Макс нависает сверху и невесомо касается своими губами моих.
— Тогда засекай.
— Что? — все, что способен сформировать мой затуманенный мозг.
Макс расплывается в кривой улыбке, а затем выпускает мои руки и выравнивается. Сканирует меня, распластавшуюся на дубовой поверхности стола, обжигающим взглядом. Впивается зубами в нижнюю губу, когда смотрит на мои.
Неосознанно отражаю его действие и закусываю свою. Опомнившись, хочу подняться. Но едва успеваю опереться на локти, как тут же снова оказываюсь в горизонтальном положении, прижатой к столу его раскрытой на моем животе ладонью.
Недоумевающе вглядываюсь в его глаза и, опуская взгляд ниже, замечаю в руках телефон, что он достал из заднего кармана джинсовых шорт.
В жалких попытках убрать его руку, вцепляюсь в запястье, пока не цепенею в растерянности, когда он направляет на меня камеру и делает снимок.
Пребывая вне себя от злости и шока, наблюдаю, как этот идиот пялится в телефон.
— Потом порассматриваешь! Извращенец, блин… Пусти!
— О, нет… Включаю таймер, не забыла? — усмехается он, чувствуя себя вполне уверенно, в отличие от меня.
Какой, к черту, таймер?
— Чего⁈ Что ты… — запинаюсь, не находя слов от удушающего возмущения.
— Не беснуйся, Русалка. Хотя такой ты мне тоже пиздец как нравишься, — отбрасывает мобильник на столешницу рядом, и я вижу, как на экране бегут циферки, сокращая время моей пытки. — Пять минут, и можешь бежать домой, — великодушно обещает он. — Если, конечно, захочешь.
— Без рук! — выпаливаю, не задумываясь.
— Ставишь условия? Ладно… — щурится и убирает ладонь с моего живота. Упираясь двумя руками по обе стороны от моей головы, наклоняется ближе и шепчет в губы: — Еще пожелания будут? — растягивается в улыбке.
Ошарашенная происходящим, нахожусь в полном оцепенении.
Тяжело сглатываю и мечусь в догадках, как я могу его обыграть и пережить эти пять минут. Мучительно сладких пять минут. Ведь понимаю же…
— Не раздевай… Вообще не трогай мое платье, — стоит только озвучить это, как я тут же заливаюсь краской.
— Так без рук же, — ухмыляется он. — Все, лимит исчерпан.
Боже…
Сердце заходится в груди, намереваясь выскочить из нее. И мне отчего-то становится страшно… Боюсь, что оно сразу же разобьется.
Надо признать, даже то, что он нависает надо мной и находится так близко, хоть мы и не касаемся телами, вызывает во мне и без того яркие эмоции. Вынуждает испытывать острые ощущения…
Его теплое дыхание на моих губах вызывает нервный озноб. А когда прикасается к шее, меня тут же накрывает жгучей волной жара.
Легкие, но пламенные поцелуи жалят кожу. Оставляют следы, словно ожоги на теле.
Зачем-то анализирую свои чувства, в то время как должна оттолкнуть его и бежать.
Должна… Но не хочу.
И вместо попыток прекратить эту сладкую муку, я прикрываю глаза и окунаюсь в свои ощущения, уже не думая о последствиях.
Макс спускается губами по моему телу ниже, продолжая покрывать грудь через тонкий слой платья нежными и дико чувственными поцелуями. От этих неторопливых движений внутри меня будто все накаляется. Мне кажется, что я плавлюсь.
Как бы я не хотела сделать вид, что ничего не чувствую, но рваное дыхание выдает меня, обнажая истинные желания.
И Макс это считывает с той же легкостью, с которой доводит до безумия…
Возвращаясь к моему лицу, прокладывает дорожки поцелуев по щекам и медленно приближается к губам. А когда он целует меня глубоко и жадно, я ощущаю вес его тела, что соприкасается вплотную с моим.
Слишком четко чувствую каждую мышцу Макса и ту его мужскую часть, которой упирается мне между ног.
Боже!
Все тело пылает. Нарастающее внутри пламя требует выхода, и я выгибаюсь, охваченная этими ощущениями.
Вспоминаю, как он касался меня, когда между нами не было слоев ткани, и не могу
