Его наглый друг (СИ) - Оливия Лоран
Раздражающий писк смартфона не сразу действует на нас отрезвляюще. Стыжусь своего жалобного стона, что вылетает из груди, когда он разрывает поцелуй первым. Открываю глаза и вижу, как он смотрит на мои губы. Жадно. Ненасытно. С безумным голодом.
— Продлевать будем? — рвано дыша, не сводит взгляда.
Не отвечаю. Но он и не ждет… Потому как я, повинуясь порву, обвиваю руками его шею и тяну на себя.
Макс тут же набрасывается на мой рот. Скользит по губам и врывается внутрь. Сжимает мой язык. Провоцирует влажное трение. Его горячий пульс бьется в моих тайных желаниях.
Я задыхаюсь, стону и больше не пытаюсь бороться с настигнутым возбуждением.
Окончательно теряю голову, когда ощущаю его ладони на своем теле.
Сминая пылающую кожу, ощупывает ноги и бедра. Чередуя с нежными поглаживаниями, приподнимает их выше, отчего платье съезжает и задирается.
А затем его пальцы касаются меня там… Как удар тока по венам. Пробивает насквозь. Дергаюсь так, словно задело и сердце.
Но Макс не собирается останавливаться.
Прекращая терзать мои губы, спускается к шее, засасывая кожу и следом зализывая восполненную плоть. Движется все ниже и ниже. Обхватывает губами ноющую грудь и оттягивает платье, что создавало единственный барьер между нами.
Смущаюсь и пытаюсь сжать ноги, осознавая что он чувствует собравшуюся влагу между ними, когда скользит пальцами и задевает особо чувствительные участки.
— Не сжимайся, — хрипит не своим голосом, и меня окатывает удушающей волной стыда.
Но, как оказалось, это не предел моих чувств.
Настоящий шок испытываю, ощущая, как Макс проникает в меня пальцем.
— Ахренеть…
Не знаю, что он хочет этим сказать, но в приступе паники мне хочется кричать то же самое… Только громче.
Выплеснуть скопившееся напряжение, удовольствие и ужас, что охватывает меня, когда пугаюсь своих чувств.
Но Макс, кажется, решил разрушить меня окончательно…
— Ты… Что ты… делаешь? Ма-акс? Что… — в растерянности путаю слова, когда вижу, как он расстегивает пуговицу и раскрывает молнию, а затем спускает шорты.
— Не хочешь без защиты? — оставаясь в одних боксерах, спрашивает без капли смущения.
— Нет! — заливаюсь краской. — То есть… Боже… — поднимаю глаза к потолку, избегая его взгляда. — Я просто… Я еще… ни с кем… О, Боже, — прячу лицо в ладонях и ощущаю, как под пальцами пылают мои щеки.
А затем… снова касается меня там, между ног.
— Успокойся. Больно не сделаю, — заверяет он. — Не сжимайся, — повторяет свою недавнюю просьбу.
Но это не так просто сделать, когда он опять скользит в меня пальцами и находит сверхчувствительную точку.
Встречаюсь с его одержимым взглядом, когда другой рукой обхватывает запястье и убирает мою руку с лица.
Хочу снова спрятать глаза, но он будто гипнотизирует меня, не позволяя оторваться, а сам… медленно проникает глубже. Задевая мириады нервных окончаний, двигает во мне пальцами и вырывает из груди задушенные стоны.
Дрожу, словно в лихорадке. И в то же время пылаю в огне. Тело не слушается, полностью контролируемое лишь его ладонью. Каждый толчок отдается горячей пульсацией, и низ живота скручивает в спазме.
Под удушающим непрерывным контактом наших глаз, чувствую себя обнаженной не только физически, и в его взгляде отражаются те же эмоции. Мы словно оголены ментально.
И когда это осознание проскальзывает в наших глазах, его движения начинаю ускоряться и доводят меня до грани.
Я задыхаюсь. Вязну. Горю.
Содрогаясь, ощущаю, как сжимаю его пальцы, находящиеся во мне и продлевающие мое наслаждение.
И лишь почувствовав надвигающуюся волну дикого удовольствия, разрываю необъяснимый зрительный контакт и откидываю голову, разбиваясь до основания.
Кажется, целую вечность парю и томлюсь в отголосках своего безумства, пока не возвращаюсь на землю и тут же не разбиваюсь.
Макс жадно вглядывается в мое лицо, в то время как сжимает в руках ту часть своего тела, которая повергает меня в ужас.
Находясь в шаге от истерики, резко отвожу взгляд в сторону, а затем и вовсе закрываю глаза.
— Хочу твои пальчики на нем, — в очередной раз убивает меня словами.
Сжимаю ладошки, пугаясь одной только мысли об этом, как он тянется к моей руке.
Не понимаю, как это происходит. Как он это делает. Как лишает воли и вынуждает выполнить просьбу. И как заставляет тоже этого хотеть…
Не выпуская моей ладони, обхватывает рукой сверху и ведет по внушительной величине своего мужского достоинства.
Вздрагиваем одновременно. Не разрывая зрительного контакта, позволяю ему управлять моими движениями.
С особой увлеченностью вглядываюсь в его лицо, считывая каждую эмоцию проживаемого удовольствия.
И это завораживает. Подталкивает к тому, чтобы подарить ему те же острые ощущения, что и он подарил мне.
Будто считывая мои мысли, он убирает свою руку, вынуждая продолжать самостоятельно.
Судорожный вдох. Шаткий выдох. И я возобновляю движение…
Неуверенно и медленно скольжу ладонью по обвитому венами и подрагивающему горячему органу.
Замираю, когда понимаю, что с тем же интересом рассматриваю его, как и мгновение назад лицо Макса.
Поднимаю глаза, сталкиваясь с его темными омутами, и окончательно теряюсь.
Затяжной обмен взглядов, и он снова накрывает мои пальцы своими, продолжая это сумасшествие.
Мне кажется, что я действительно схожу с ума, особенно когда считываю по лицу, что он стремительно движется к своему пику удовольствия.
Отвлекаясь на хриплый низкий стон Макса, не сразу одергиваю руку и успеваю заметить, как он заливает мои пальцы вязкой жидкостью.
Откидываюсь назад, ударяясь затылком об деревянную поверхность стола, и с тихим, прерывистым выдохом прикрываю глаза.
Возвращаюсь в реальность, ощущая, как Макс аккуратно вытирает мою ладонь, а затем тянет на себя и подхватывает на руки.
— Это ничего не меняет… — заключаю значительно позже, когда Макс не собирается меня отпускать домой и садится на диван в гостиной, призывая к тому же.
— Алина… — вкладывает в одно слово всю свою усталость и некое раздражение. — Хватит дурить.
— Я не… — осекаюсь, испытывая возмущение. — Хочу уехать домой, — сообщаю с обидой в голосе гораздо тише.
— Не понимаю тебя… — продолжает он с тем же бессилием. Закусывая губу, откидывает голову на спинку дивана. А минуту спустя резко подрывается с места и хватает с кофейного столика ключи. — Поехали.
Забираю свои вещи и выхожу на улицу следом за ним.
В машине Макс включает музыку, чем немного сглаживает затянувшееся неловкое молчание. Но за время дороги до общежития я умудряюсь накрутить себя так, что едва сдерживаю слезы.
Снова стыжусь того, что потеряла рассудок рядом с ним. В который раз… И эта необоснованная обида. Сама же захотела уехать…
— Спасибо за завтрак, — благодарит двусмысленно с подобием улыбки на лице, когда
