Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган
– Так ты никуда не собираешься?
– Не-а.
Всего на секунду в голове мелькает мысль о том, что мои следующие слова прозвучат невыносимо глупо.
Очень, очень глупо.
И они идут вразрез с желанием сохранить наши ничем не обремененные отношения без обязательств.
И они, черт побери, вообще не вписываются в мои планы не смешивать эти отношения с моей жизнью и не впускать их в свое сердце.
Но я все равно произношу их, отчасти потому, что я идиотка, а отчасти потому, что никто не должен проводить День благодарения в одиночестве.
– А ты бы… хотел поехать домой со мной? – вопрос звучит тихо, и я тут же жалею о нем.
Это совсем не похоже на то, что я воображала себе – отношения без обязательств крутой девчонки и взрослого и властного адвоката.
Я даю задний ход, пытаясь прикрыть свой косяк:
– Это так, просто идея. Правда, чтобы ты не был один, потому что это тоскливо. Никакого давления, клянусь. Без обязательств. Ничего серьезного. Честно. Я просто… при одной мысли…
Он перебивает меня и улыбается еще шире:
– Если ты предлагаешь, я соглашаюсь, блонди.
– Что?
– Я говорю, что если ты предлагаешь и хочешь, чтобы я поехал, то так тому и быть.
На его лице сияет та улыбка, которая появляется, когда он, по моему мнению, считает меня милой.
– О…
– Но если ты не хочешь, то мы можем…
– Нет-нет, хочу! – быстро отвечаю я. Слишком быстро. – Черт, не так. Я имею в виду, что хочу, если ты хочешь. Вовсе не в смысле «я хочу познакомить тебя с семьей», а в смысле «хочу, чтобы ты провел праздник с хорошими людьми». – Он улыбается еще раз, а потом пододвигается и перекатывает меня так, что я оказываюсь на нем. – Они такие. Хорошие люди.
Господи, заткнись, Эбби! Он проводит рукой по моим волосам на затылке и прижимается своими губами к моим.
– Я понял, что ты имеешь в виду, Эбигейл. Если ты предлагаешь, то я соглашаюсь.
И он снова целует меня. Жар, который, кажется, возникает, только когда его губы касаются моих, охватывает меня и наполняет неподдельным удовольствием.
Дерьмо.
Вот я встряла.
Когда я отрываюсь от него, чтобы сделать вдох, он улыбается, глядя на меня, и дышит так же тяжело, как я.
– Так ты хочешь поехать со мной домой? – спрашиваю я, убирая волосы с его лба.
– Только если ты придешь на ужин с моими родителями после Рождества. Мать с отцом приедут ко мне через несколько дней после Рождества, и у нас будет отсроченный праздник. Мама готовит тамалес и пытается заставить нас с папой помогать ей, а потом злится, когда мы накосячим. Она возится на кухне целый день, но пир, который она устраивает после, определенно стоит того. Она бы, наверное, не отказалась от помощи.
Он говорит, а у меня внутри все обрывается. «К тому времени он наверняка уже будет думать, что я расчетливый кусок дерьма», – подсказывает мне мой разум.
«Но почему? – в диалог с ангелом вступает дьявол на моем плече. – Ведь отношения несерьезные и нет никаких обязательств, мы так договорились».
Странным образом дьявол очень напоминает мне Кэми, а ангел невероятно похож на Кэт…
«А наши отношения все еще похожи на несерьезные?» – спрашивает голос в моей голове в продолжение разговора Ангела Кэт и Дьявола Кэм.
– Это совсем не обязательно.
Вот и все, что я могу выдавить из себя в ответ.
– Ты разве не пригласила меня к себе домой? – Он закручивает мой белый локон, который свисает возле его лица, и заправляет мне его за ухо.
– Конечно, поедем, если хочешь, но это пустяки.
– Вовсе нет, Эбигейл.
Его слова эхом разносятся вокруг, и представления о моем плане мести рушатся, сталкиваясь с реальностью и разлетаясь осколками.
Мой план подразумевает, что мы встречаемся без обязательств, иначе я становлюсь ужасным и отвратительным человеком.
Иначе мне не хватит стойкости довести начатое до конца.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Я не задаю вопросов и не прошу его уточнить, что значат его слова. Возможно, если мы не будем разговаривать об этом, если не станем акцентировать внимание на том, что наши отношения стали выходить за рамки несерьезных, ничего и не случится.
– Так и?.. – спрашивает он, глядя на меня.
Луна просто идеально отражается в его карих глазах, и мне кажется, я могу смотреть на эти отсветы целую вечность, замечая каждое изменение в их оттенках, формах и количестве.
– Если я поеду с тобой на День благодарения, ты придешь на рождественский ужин с моими родителями?
Я смотрю на него, вспоминая о миллионе причин, по которым должна ответить «нет».
И о той причине, по которой мне следует прямо сейчас сознаться во всем и отдаться на волю судьбы, откатив свой план к самому началу, но в этот раз без втягивания в него ни в чем не повинного человека.
Но я не могу.
И вовсе не потому, что мне так дорог мой план мести. Черт, да он с каждым днем кажется все глупее.
Все из-за этого чертовски милого взгляда, полного мальчишеского ожидания и даже возбуждения, на серьезном и деловом лице Дэмиена.
Так что я соглашаюсь.
И понимаю, что я идиотка.
– Да, Дэмиен, приду.
После моих слов его улыбка озаряет всю комнату, и мне кажется, что ради одного этого момента стоило ответить «да».
– Ты ей понравишься, – говорит он, улыбка на его лице исчезает, уступая место задумчивому выражению.
– Твоей маме?
– Да. Ты ей понравишься.
Я улыбаюсь ему во все зубы и выпускаю наружу ту игривую часть, которую прятала долгие годы.
– Я нравлюсь людям.
Должно быть, моя улыбка заразительна, потому что он приподнимает уголки губ в ответ.
– Это точно. – Он подается вперед и целует меня, а после словно меняет тему разговора. – Ты понравилась Шэрон.
– Она напомнила мне о том, какой могла бы быть моя мама. И сестра. С ней легко общаться. – Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как меня тянет открыться ему, объяснить все. – Мой отец бросил маму, когда я родилась. Заявил, что это слишком большая ответственность: два ребенка, жена. Она за это злилась на нас, потому что существовала ради моего отца. Она им жила и дышала, а когда он отшвырнул ее в сторону, не знала, что делать.
Я замолкаю, размышляя, как продолжить, и вспоминаю о своем озарении в разговоре с Шэрон. О том, что с Ричардом я лишь повторяла историю
