Ты просто огонь! - Надежда Николаевна Мамаева
– Что случилось? – видя мое мрачное лицо, спросил Вик.
– Кажется, у меня поменялись планы. Вместо расслабления нужно спасать…
– Мир? – хмыкнул Вик.
– Пока нет. Только русскую живопись, – заверила я и спросила: – Подбросишь до «Ромакса»?
– И подброшу, и поучаствую, – заверил Вик. – Давно хотелось поспасать не только здания от пожара, но и искусство.
Ну как я могла отказать человеку в исполнении его мечты? Тем более, если он недавно помог тебе остаться живой и почти здоровой. И к тому же Ворон так умопомрачительно целуется… А еще рядом с ним было как-то спокойно, уверенно и надежно.
Одним словом, доводов «за» было много, «против», правда, еще больше, но я отказалась их слушать, как бы глас разума не вопил о том, что впутывать посторонних в расследование непрофессионально и Вик уже и так пострадал из-за меня…
Только перед тем, как запрыгнуть во внедорожник, бросила косой взгляд на огнеборца и по его решительному виду поняла: не возьму – будет хуже. Для кого именно: меня или контрабандистов от искусства – еще вопрос. Но точно хуже.
Глава 8
Карина
Вик лихо вырулил с парковки и помчал к гостинице, как на пожар. Благо в подобных заездах опыт у него был немалый. Так что спустя совсем немного времени машина припарковалась у заднего входа, где нас уже поджидал Юрик.
Приятель нервно подскочил к нам.
– Ну наконец-то! Чего так долго! – и лишь после, посмотрев на нас с Вороном, уточнил: – И что с вами случилось?
– На Кари напали, – коротко и по существу отозвался Вик, опередив меня.
– Ну, раз она жива, значит, ничего страшного, – отмахнулся Юрик так, словно меня рядом не было, и продолжил: – Аукцион уже вовсю идет. А эта дверь закрыта. – Он кивнул на черный вход. – Внутрь не попасть. С парадного же такие мордовороты стоят… Ничем не прошибешь и мимо не просочишься, разве что им какое ЧП устроить или ограбление – тогда пропустят, и то не факт, – мечтательно закончил приятель.
Вик на это ничего не сказал, но посмотрел на Юрика взглядом, в котором ясно читалось: «Не обязательно быть сумасшедшим, чтобы работать журналистом, но это значительно помогает!».
– Даже если мы каким-то чудом окажемся внутри, – начала я, – просто так вынести картину не дадут. А самое паршивое – у нас нет никаких доказательств. А пока вызываем полицию – они все успеют уйти…
Я выдохнула, не зная, что делать.
– Будут вам и пропуск через парадный вход, и возможность вынести картину, – задрав голову, отозвался Ворон.
А после Вик подошел к водосточной трубе, легко подпрыгнул, подтянулся. Я увидела, как на миг он поморщился от боли. Видимо, дала о себе знать рука. А после легко начал взбираться. И когда достиг уровня второго этажа, легко перетек в открытое по майской жаре окно, которое было рядом.
На секунду он скрылся из виду, а затем, перевесившись через подоконник, шикнул:
– Как заорет сирена, ждите пару минут и идите ко входу. Из него как раз все ломануться…
Мы с Юриком лишь понятливо кивнули и передислоцировались к углу здания. Выглянув из-за него так, что моя голова торчала над начавшей лысеть макушкой приятеля, мы увидели двух секьюрити у входа.
Те излучали невозмутимость и, казалось, вокруг них даже мухи пролетали только по спецпропуску.
– Ждем, – заключил Юрик, когда мы двумя тенями втянулись обратно за угол.
А ровно через три минуты грянула сирена. Да как! Так бы и заслушалась ее пронзительно-истошным воем и… Спустя всего ничего из здания начали выбегать люди. Орали они ничуть не хуже пожарной сигнализации и создавали просто шикарную суматоху…
Под ее прикрытием Юрик и кинулся в толпу, гребя против людского течения со словами:
– Я оставил в зале свой кейс! Мне надо обратно!
Я же выругалась на друга. Вот ведь жук! Сам просочился, а я… еще и в форме. Так точно не пропустят.
Хотя… Может, она и станет моим входным билетом.
– Пропустите! МЧС! Учебная тревога! – проорала я, расталкивая локтями несущихся навстречу людей и сама не заметила, как оттеснила одного из охранников. Второй оказался бдительнее и попробовал заступить мне дорогу, но я вошла в раж и рявкнула: – Почему не предупредили о мероприятии?! У нас проверка систем оповещения. Дайте пройти, отключить, пока у вас люди друг друга не затоптали…
Последний аргумент оказался самым весомым, и громила пододвинулся, давая мне просочиться внутрь.
А едва я оказалась в фойе, как задала стрекача, ориентируясь на бежавших из-за поворота людей. Влетела я в абсолютно пустой зал. Только из-за кулисы, сквозь вой сирены, я все же смогла различить звуки грохота и борьбы. Недолго думая, побежала на них и оказалась в просторном, высоком – аж два яруса с учетом антресольного балкона – помещении.
Судя предметам искусства, что были вокруг, тут лоты ожидали своего явления участникам аукциона. А те в ходе торгов сражались за понравившиеся экспонаты. Но, думаю, ни одна из этих битв тщеславия и денег не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось здесь и сейчас.
Вик отбивался сразу от двух громил в черных пиджаках, Юрик с огнетушителем наперевес стоял напротив Бешметова. Друг словно готовился то ли атаковать коллекционера пеной из баллона, то ли защищать небольшую картину, чтобы была у него за спиной.
Кому помогать?
Тут я увидела, что Ворон, блокируя атаки одного из своих противников, подставился под удар второго, и, перекрикивая рев сигнализации, заорала Вику:
– Берегись!
Он среагировал молниеносно.
Кулак секьюрити просвистел, разминувшись с телом огнеборца на пару сантиметров. А Вик же, воспользовавшись промашкой противника, врезал ему в челюсть.
А в следующий миг уже я услышала в вое сирены крик:
– Ри… ка, ло… и «Ве… чер»! – Юрик как-то ухитрился схватить картину и перекинуть ее через громилу в пиджаке.
Ко мне на бреющем полете бешеным бумерангом понеслось полотно. Я приняла пас… в смысле поймала холст за раму, лишь чудом не продырявив его.
А друг еще и напутствовал, вклинившись в короткую паузу сигнализации:
– Беги! Мы их задержим!
Под «мы», видимо, друг подразумевался Вик, потому как приятель, выполнив свой гражданский долг по охране культурного наследия, весьма некультурно швырнул огнетушитель в коллекционера и контрабандиста в одном лице, кажется что-то тому отбив. А затем дал деру в лучших традициях героев, когда, сделав хорошее дело, нужно поскорее уносить ноги, пока тебя не догнали и не отблагодарили… лопатой по шее.
– Дог… нать ее! – завопил, прижимая руки к животу (хорошо, чуть южнее живота) Бешметов. Видимо, он имел отличное от Юрика мнение насчет того, кто кого должен задерживать.
Повинуясь приказу, один из противников Вика кинулся мне наперерез.
Ворон хотел было ему помешать, но его остановил второй амбал, начав прессовать огнеборца серией прямых ударов в корпус.
Я же, бежавшая до этого к кулисам, резко вильнула, и
