Любовь сквозь пиксели - Таня Свон
Что за бред? Я морщусь, проходя мимо. А вот проигравшая девушка очень даже рада такому заданию. Она просит принести пиво, и мерзкий червячок во мне снова копошится.
Ну а какая может быть вечеринка без алкоголя?
Надо найти Оникса как можно скорее. Времени у меня немного – к десяти нужно быть дома. Дольше задерживаться не могу, да и желания нет. Поздним вечером тут ловить будет совсем нечего, если ты не вусмерть пьян.
– Алена, наверное, в доме, – говорит Катя и, махнув рукой, зовет нас с Марком за собой.
Мы проходим через веранду, где оставляем уличную обувь. Я краем глаза замечаю, что на креслах под навесом вокруг кальяна сидит компания парней и девчонок. Специально задерживаюсь на крыльце подольше, вслушиваюсь в голоса. Но ни один не похож на тот, что ищу.
В доме так же шумно и живо, как и на улице. Здесь, пожалуй, даже куда суматошнее, потому что девушки пытаются довести до ума праздничный ужин. Носятся туда-сюда, ищут то фартук, то нож, то овощи. В зале одна из помощниц Алены чуть не оглушает меня, когда, выглянув из кухни, кричит:
– Вади-и-им! Помоги парням баню растопить!
Я оборачиваюсь на диван, сдвинутый к стене, и нахожу взглядом своего бывшего гильдмастера. Вадим сидит на подлокотнике в окружении других ребят из «Сумрачного леса» и девчонок из параллели. Он тоже замечает меня и улыбается, глядя в глаза. Почему-то становится неспокойно, улыбка кажется кривоватой и дерзкой… Но я приказываю себе отбросить необоснованный страх. Это просто тревожность, искажающая все, что вижу. Нет никаких знаков судьбы, предостережений и прочей глупости. Я не должна позволить недугу управлять мной.
Вместо того чтобы поддаться волнению, заставляю себя улыбнуться Вадиму в ответ. Он если и видит это, то никак не реагирует. Переводит взгляд на помощницу Алены и подзывает ее к себе. Краем уха сквозь громкую музыку все же различаю их голоса. Говорят о бане и том, какие криворукие те парни, что не умеют топить.
Помогать Вадим не горит желанием, а я не собираюсь подслушивать дальше. Ухожу туда, где какое-то время назад за дверью исчезли Марк и Катя.
– Вот ты где, – говорит брат, когда начинаю шагать рядом с ним по коридору до кухни.
– Заплутала, прости.
– Искала закуски? Еще даже стол в зал не вынесли, чтобы накрыть.
– Фу, Марк! Я не настолько дикая и оголодавшая, чтобы бросаться на еду!
– Тогда не вижу причин, почему ты поехала с нами, – тихонько произносит Марк и смеется.
Когда мы приближаемся к двери, из-за которой тянет ароматным запахом еды, Катя вдруг останавливается, преградив нам дорогу.
– Итак… – серьезно выдыхает она и, собравшись с духом, просит: – Можно я поздравлю Алену от лица нашей троицы?
– Без проблем, – мгновенно выдаю я, и Катя радостно хлопает в ладоши.
А вот Марк молчит и смотрит на Катю тяжелым неодобрительным взглядом. Она этого не замечает, окрыленная надеждой, и первая шагает на кухню.
– Это плохо кончится, – бурчит он в спину Черновой, но слышу его только я.
– Ее бесполезно предупреждать.
– И тебе совсем ее не жаль? Ты не хочешь ей помочь?
Мы занимаем уголок кухни, чтобы не мешать девочкам хлопотать с готовкой. Они, наряженные, с укладками, порхают между кухонным гарнитуром, плитой и холодильником. Пахнет специями, жареным мясом из духовки и свежими овощами вперемешку с духами и лаком для волос.
Не день рождения, а целый Новый год!
Смотрю на Катю, которая уже радостно подлетает к Алене. Староста нарядилась в короткое, но пышное розовое платье. Волосы мягкими локонами спадают на плечи. Принцесса, вокруг которой крутится весь сегодняшний праздник.
Катя радостно лепечет поздравления, которые прерывает, чтобы обернуться на нас с Марком.
– Это от нас, – говорит она в этот момент и протягивает подруге подарочный пакет.
Алена улыбается, но я не вижу в ней того же огня, что пылает в Кате. Да, она тепло относится к Черновой, но явно не испытывает и половины той любви и преданности, что есть в Кате. На фоне Черновой она выглядит Снежной королевой… Но ее лед тает, когда рядом с ней появляется ее парень.
Вот теперь ее улыбка искренняя и такая яркая, что хочется прищуриться, будто смотрю на солнце. Вот теперь ее глаза горят искренним счастьем. Но, увы, смотрит Алена отнюдь не на Катю.
– Она должна сама понять, – выдавливаю я и первая направляюсь к Черновой, чтобы присоединиться к поздравлениям.
Едва встаю рядом с Катей, сразу замечаю, как она побледнела, как потускнели ее глаза. Она тоже все видит и понимает, но от надежды воскресить дружбу отказаться не может.
И хуже всего то, что эта надежда бесплодна. Алена переросла дружбу с Катей, выбрала для себя новый путь и новый круг лиц. В этом нет вины Кати, просто так порой случается. Но Чернова ведь не отступит. Будет долбиться в закрытую дверь, пока в кровь не разобьет кулаки.
– Спасибо, девочки. Спасибо, Марк, – вежливо, но сдержанно произносит Алена. – Очень рада, что вы пришли!
Она рассказывает о том, как уговорила родителей позволить ей отметить день рождения на даче. Заверяет, что скоро будет готово горячее, а еще салаты… Обещает, что торт будет – просто пальчики оближешь! И подмигивает – алкоголя хватит всем.
И пока она говорит, я не могу избавиться от ощущения, будто меня втянули в светскую беседу. Ненужную, предсказуемую до каждой запятой, но необходимую, потому что так правильно. В этом разговоре нет души, как и нет между нами с Аленой особенных отношений.
Это близким подругам или парню она будет рассказывать о чем-то другом. А для всех остальных алгоритм стандартный.
Марк поддакивает Алене, а я бегло смотрю на Катю. На ней лица нет. Значит, тоже все-таки понимает…
Нам рассказывают, как пройти в гостевые комнаты на втором этаже. Там можно оставить вещи или передохнуть в тишине.
– Если хотите, можете помочь на кухне, – предлагает Алена мне и Кате, а потом поворачивается к Марку: – Или притащить стол в зал. Но это совсем необязательно! Мы справимся, тут чуть-чуть осталось.
– Тогда мы будем отдыхать и ждать вместе с остальными, – решает за всех Катя и первая уходит из кухни.
Мы с Марком нагоняем ее уже на лестнице. Чернова прет напролом, расталкивая отдыхающих ребят: спина ссутулена, шаг широкий, голова опущена. И я понимаю почему.
– Зря мы приехали, – всхлипывает она, едва оказываемся за закрытой дверью пустой гостевой комнаты.
Катя швыряет куртку на диван поверх горки чужой верхней одежды и
