Любовь сквозь пиксели - Таня Свон
Истинную причину я не открываю никому из них. Знаю, что услышу вопросы, на которые не хочу отвечать, и теории, что растормошат мою тревожность. Та из свирепого монстра кое-как обратилась в мирно спящее существо. Иногда оно ворочается, и я вновь ощущаю знакомое давление в груди.
У меня нет плана, нет надежд, так что реальность не разрушит мои воздушные замки. Но дыхание сбивается при мысли, что все может обратиться кошмаром. Каким? О… Я могу придумать сотни вариантов, но не пускаю в голову ни один. Не сейчас, когда сижу у окна в полупустом автобусе, что мчит на край города. Поздно отступать.
По дороге Катя много рассказывает об Алене. О том, как они вместе гуляли, ходили на маникюр, какие фильмы они смотрели… Я даже отвлекаюсь от собственных мыслей, пока ее слушаю, и вдруг понимаю, что жалею Чернову. Она как брошенный щенок, который не умеет жить без хозяина.
О том же, похоже, думает и Марк. Он сидит напротив нас, спиной к водителю, и в какой-то момент перебивает Катю:
– Я, конечно, понимаю, что у Алены сегодня день рождения, но не много ли чести ей? Может, поговорим о чем-то другом?
Катя мгновенно теряется. Умолкает и виновато опускает глаза, не зная, что сказать. Я прожигаю Марка взглядом, а тот пожимает плечами. Мол, не знаю, что с ней.
И тут я делаю то, что мне совсем не свойственно. Прихожу Кате на помощь.
– Слушай, а можешь рассказать, что мы дарить-то будем? Что за косметика?
Подаюсь к Черновой и заглядываю в подарочный пакет, который она держит на коленях. Кроме косметики я замечаю там еще один предмет и удивленно приподнимаю брови.
– Книга? Ты не говорила, что мы будем дарить книгу.
– Это только от меня. – Катя достает пухлый томик и протягивает мне.
Хоть и не слежу за книжными новинками, обложку узнаю мгновенно, как и имя автора. Катя замечает перемены во мне, и голос ее радостно звенит:
– О! Ты что, тоже любишь Лину Ринг?!
Провожу кончиками пальцев по рельефным буквам названия. Внимательнее рассматриваю рисунок на обложке. Красивый стиль изображения девушки в доспехах изо льда подкупает. Так и хочется начать читать прямо в автобусе, хотя обычно к книгам я равнодушна.
– Не читала, но часто вижу ее книги в магазинах и в интернете.
Хочу вручить книгу обратно Кате, но она просит:
– Полистай странички. Там такое красивое оформление! Уверена, сразу захочешь почитать! Если что, я тебе одолжу свой экземпляр.
Я все же открываю книгу и делаю, как Катя велела. Листаю страницы, каждая из которых по нижнему краю украшена орнаментом. В начале любой главы – черно-белый рисунок, а иногда даже встречаются вклейки с цветными иллюстрациями. Но внимание останавливается на другом.
Дольше всего смотрю на одну из первых страниц. Она почти пуста. Нет лишних деталей или изображений, только короткое посвящение, от которого почему-то внутри все трепещет:
«Эту книгу, как и все прошлые, как все следующие, как каждый свой вдох, я посвящаю тебе, Фил. Ты – мое сердце».
– Девчонки, мы приехали, – выдергивает меня из странного тумана Марк, и я возвращаю зачаровавшую меня книгу в подарочный пакет.
Пока мы выходим из автобуса, Катя обещает, что обязательно одолжит мне свой экземпляр. Я киваю, а потом оглядываю место, в котором мы втроем оказались.
От остановки под желтыми, почти облетевшими липами тянется тропинка в сторону дач. Они раскинулись по обе стороны от асфальтовой дороги, которая делает крюк и уводит обратно в город. Эта же его часть похожа на уютную деревеньку.
Дома тут невысокие, не больше двух этажей. В основном кирпичные, современные. Но есть и совсем старенькие постройки, еще из дерева, украшенные резными наличниками.
Марк берет на себя роль вожака. Включает на телефоне карту и ведет нас с Катей за собой, ответственно отслеживая маршрут. Мы же глазеем по сторонам, изучая незнакомое место.
– Смотри, какой замок! – тычет пальцем в дом с башнями Катя. – Я бы от такой дачи не отказалась!
– Это пока тебе не пришлось копать грядки или драть сорняки полдня, – колко подмечает Марк.
Несмотря на то что раньше на огороде я торчала от рассвета до заката, сейчас не могу вспоминать о тех временах с отвращением. Ведь на дачу я обычно выбиралась с папой и сейчас бы отдала многое, чтобы повторить такую вылазку хоть раз.
Грустные мысли отравляют настроение. Я даже не участвую в игре, которую придумал Марк: оценивать дома по десятибалльной шкале, будто мы в каком-то шоу. Пока ребята спорят о том, слабенькая это десятка или твердая восьмерка, я вслушиваюсь в шорохи и начинаю чаще оглядываться. Замечаю то, чего не видят они: сторожевых собак, которые высовывают морды под калиткой и скалят зубы, незнакомцев, что следят за нами из окон некоторых домов, и стремительно сгущающиеся тени.
«Тут опасно, – шепчет голосок, который я давненько не слышала. – Зачем ты вышла из дома?»
– Ребят, давайте быстрее. – Я легонько подталкиваю Катю и Марка, что идут по обе стороны от меня, в спины.
– Ты чего? Мы еще не опаздываем, – смотрит на горящий экран телефона Марк.
– К тому же мы почти пришли, – подсказывает Катя. – Лучше играй с нами! Вон тот дом видишь? Я думаю, это семь баллов.
– Я замерзла, – выдаю полуправду я.
Меня действительно морозит. Но отнюдь не из-за того, что оделась не по погоде. Вовсе нет. Холод по коже гонит тревожность, которая, знаю, не утихнет, пока не окажусь под крышей дома Алены.
Недолгий остаток пути пытаюсь выровнять дыхание и привести мысли в порядок. Так часто бывает – ловлю случайный триггер, и мысли превращаются в спутанный клубок. В голове – метель, где теряется здравый смысл. Остается только страх, что ускоряет пульс и делает дыхание рваным.
Порой я даже не понимаю, чего именно боюсь. Прямо как сейчас, когда внутри будто оживает какой-то древний инстинкт. Я называю это чувство интуицией, а мой психолог – тревожным расстройством.
Я напоминаю себе об этом, когда подхожу к территории дачи Алены в компании Марка и Кати. Заталкиваю псевдопредчувствие как можно дальше и шагаю за открытые ворота.
На лужайке перед двухэтажным кирпичным домом уже многолюдно и шумно. На веранде под навесом стоят колонки, из которых гремит популярная музыка. Знакомые ребята из старших классов играют в мяч. Какая-то помесь футбола и волейбола, где мяч отбивают и руками, и ногами, стоя в кругу. Когда кто-то пропускает пас, все смеются, и кто-то придумывает идиотское
