Любовница - Марианна Кисс
Может, я слишком напираю, слишком настойчив? Может нужно ослабить хватку, и дать больше свободы, больше движения. Пусть попробует, пусть ошибется и поймёт, лучше меня нет и не будет. Но я знал, если ослаблю, она точно уйдёт и я стал сопротивляться.
Теперь, когда она говорила все эти слова, когда вещи одна за другой исчезали в сумке, я вдруг осознал, что сейчас Татьяна, подхватит эту сумку и уйдёт. Дверь за ней закроется и всё, что останется здесь со мной это пустота и тишина.
И сейчас, в эти мгновения, я очень чётко понял, как далека она от меня и всегда была далёкой. Только я дурак этого никак не хотел замечать. Но что самое худшее, чем сильнее это понимал, тем сильнее цеплялся за неё. Тем злее становился. И решил, я должен сделать всё, чтобы её удержать.
— Таня, Танечка, прошу тебя, не уходи! — я старался остановить её движения, мешать складывать одежду, но она резко вырывала у меня всё и бросала на сумку. — Не оставляй меня, я не смогу без тебя. Делай что хочешь, живи как хочешь, только не уходи.
Уже почти унижаясь, я пытался протянуть руку и обнять её, но она вырвалась и отошла. Глянула на меня, улыбнулась.
— Прости, Данил. У тебя есть жена, скоро ребёнок будет. Всё ты сможешь. Не распыляйся. Я не нужна тебе, ты сам это знаешь.
Она пошла в прихожую, обулась, надела куртку. Потом вернулась в комнату, дернула молнию на сумке, подхватила её и пошла.
Я стоял посреди комнаты, голый и смотрел, как она уходит. А когда дверь за ней закрылась, я закрыл глаза и почувствовал, что совершенно бессилен.
Ничего не могу. Ничего.
Глава 49
Я вышла из подъезда. Слёзы катились по щекам. Наверное я делаю не правильно? Я не должна уходить. То, что он сказал самая настоящая правда, и полюбила, совсем не того человека, но и Данила я тоже не могла любить.
На улице прохладно. Сумка давит плечо. Растерянно я смотрела по сторонам. На площадке играли дети. Они все такие спокойные, им хорошо, велело и беззаботно. Рядом пара мамочек, о чём-то болтают. Они тут живут, им не нужно никуда идти.
А я? У меня что, нет дома?
Куда идти, домой, к маме? Идти в тринажерку, куда? Я совершенно растерялась, раздумывая, встала у подъезда. А может вернуться? Может, хватит играть в любовь и снова жить стабильной жизнью. А там, как получиться. Это проклятая гордость, она не даёт шагу ступить без угрызений совести.
Идти к матери, значит терпеть пьянки и быть там дойной коровой, а вернуться, значить признать свою покорность и подчиниться.
А что если…? Неожиданно пришло решение, я согласилась сама с собой. Посмотрим, как получится. Я взяла сумку и набрала номер такси.
Кнопка звонка в красивой окантовке вензелями. Я улыбнулась и нажала. Что если его нет дома? Конечно, он наверняка на работе, ведь он такой занятой человек. В ответ на свои мысли, услышала шаркающие шаги.
Дверь открылась и удивлённое лицо Долгова заставило меня улыбнуться.
— Э…, это ты? — в его взгляде испуг.
— Я, — сказала я, потому что решила просто прийти и ни за что не ругать.
Как будто не было нескольких дней молчания.
— А я подумал, это еду принесли из ресторана.
— Ну вот, — весело сказала я, — как раз и позавтракаем. Я ужасно голодная
Нога моя уже поднялась, чтобы войти в квартиру, когда я услышала:
— Ну, ты скоро, уже не могу ждать! Давай, неси сюда!
Лицо Долгова как-то сразу задвигалось, то сморщилось, то улыбнулось, то скривило гримасу. Видно, как неловко ему, но он старался хоть что-то выдавить из себя. И пока он это делал, из-за угла вышла девушка, блондинка, в белом, маленьком, едва прикрывавшим бёдра кимоно.
— Ну что там такое? Ты скоро? — она недовольно глянула на меня сверху вниз, и видимо не рассмотрев никакой угрозы, настойчиво сказала, — Малыш, я ведь жду тебя.
Девушка скрылась за углом.
— Ладно, я пойду. Извини, что побеспокоила, — я быстро повернулась.
— Ну, давай, я позвоню тебе позже. Или поговорим потом, на работе, — сказал он и тут же захлопнул дверь.
Как робот я пошла к лифту. Долго смотрела на кнопки, кажется забыла что нужно нажать. Только спустя несколько долгих секунд я поспешила нажать, чтобы поскорее уйти отсюда и чтобы никто мне не встретился по дороге. И не увидел моё лицо.
Когда вышла на улицу, почувствовала, как сдавливает горло. Словно тисками, зажимает, не даёт дышать. Я пошатнулась, но не упала, села на лавку у подъезда.
Куда теперь?
Снова такси, снова пустота, снова домой.
Я открыла дверь своим ключом и зашла в квартиру. Из кухни вышла мама, она видно что-то готовила.
— Танюха? Ты чего это?
Резко вспомнилось что-то из детства, этот запах. Гречка и жареная колбаса. Я почувствовала голод. С утра я ещё ничего не ела.
Демонстративно, я кинула сумку и прошла в кухню.
Открыла одну кастрюлю — точно гречка. Потом другую, там немного супа. Я взяла тарелку и налила себе.
— Ты чего? — возмущённо спросила мама.
— Есть хочу, — я потянулась за хлебом и увидела недовольство на лице матери.
— Ты это, сейчас Валерочка с работы придёт. Ему оставь.
— С чего это? Я голодная, а ты — моя мать. Сначала нужно ребёнка накормить, а потом — мужика.
Мои слова, я сама от себя не ожидала, звучали грозно.
— Да ешь, пожалуйста. Что я не даю? Только денег…
— Значит так, — сказала я, прожевав хлеб, — теперь, я буду тут жить.
— Как? — словно не поверила мать, — Но ведь у
