Головная боль генерала Калугина, или Слава для Славы - Наталия Романова
Секс постепенно превратился из радости в работу. Обязательное задание, которое необходимо выполнять с определённой частотой, явно реже, чем хотелось обоим участникам процесса. И самое ужасное, что в конце каждого месяца наступал час Икс – время глобального разочарования.
Вячеслав уже не мог придумывать слова утешения и поддержки. Ему самому этот ребёнок, который никак не хотел приходить, был уже не нужен…
Ему нужна была его Слава – женщина с крыльями, сильная, дерзкая, отчаянная в своей отваге, которая проявлялась и в повседневной жизни, и в увлечениях, и в работе, а не колючий ёж с поникшими иголками, превращающийся в истерический комок нервов.
Тупик, из которого оба не видели выхода, пока однажды Слава не заявила, что больше не может. Она не живёт ожиданием, а умирает под спудом разочарований.
Всегда деятельной Славе стало физически невыносимо жить в таком режиме. Говорят, хуже нет ждать и догонять, для Славы невозможным было ждать, догонять – это движение. Ожидание – смерти подобно.
– Я больше не могу! – вскочила она однажды среди ночи. – Пусть у нас не будет детей, ладно? Я просто больше не могу, я с ума схожу, понимаешь? Пусть не будет?
– Пусть, – кивнул Вячеслав, внутренне соглашаясь со Славой.
Сколько можно пытаться, превращать свою жизнь в пытку с сексом дважды в неделю, ради беременности и остаток жизни в череду бесконечных ожиданий. В конце концов, они ещё молоды, физически здоровы, можно через пять-семь-десять лет прибегнуть к высоким технологиям или усыновить, а пока просто отпустить ситуацию. Позволить себе, наконец, жить.
– Мы должны забраться на Эверест. Сейчас же можно на это лето, успеем внести залог?
Они действительно внесли залог сразу же, в ту же ночь, а потом любили друг друга так, как давно не происходило в их супружеской постели. Безумно, жарко, до пота, крика, томной усталости под утро.
Ближайшие несколько месяцев семья Андроновых тренировалась, готовилась. Они много говорили, отдыхали, где и сколько хотели, и снова усиленно тренировались, преодолевали и наращивали. Главное, жили полной жизнью. К нему снова вернулась его Слава – такая сильная, такая замечательная, такая его.
До самой последней клеточки его. Навсегда. И он её – тоже навсегда. До скончания веков.
В начале мая у них были куплены билеты в Непал, оставалось прилететь, меньше недели на осмотр достопримечательностей, получение пермит-разрешений на посещение национального парка, решение юридических формальностей, пара недель на адаптацию на Эвересте и само восхождение, как тогда казалось, дело всей жизни, её апогей, катарсис всего существования.
Слава нервничала, вела себя странно. Обычно перед любым восхождением она была полна энтузиазма, энергия лилась из неё сплошным потоком, эмоции фонтанировали, здесь же она сидела притихшая, если не сказать прибитая.
В зоне посадки она исчезла из поля зрения, вернулась с совершенно ошарашенным видом, бледная, с нездоровым блеском в глазах.
– Славик, я кажется это… – промямлила она неуверенно. – Вот, – протянула сжатые в ладони несколько тестов на беременность.
Сколько раз он видел их, кажется, несколько сотен. Покупал каждый месяц, с запасом в течение нескольких лет, за исключением последних месяцев, но никогда на них не красовались две полоски. Две!
Две красные линии, говорящие бесконечно много. Две чёртовы полоски, ждать которые отчаялись. Две!
– Я не лечу, – выдохнула Слава.
– Хорошо, – кивнул Вячеслав, подхватил ручную кладь, не позволив Славе прикоснуться к своему рюкзаку, и направился к выходу. – Мы никуда не летим.
– Я никуда не лечу, а ты летишь! – заартачилась Слава. – Подумай сам, ты шёл к этому всю жизнь, ты просто не можешь бросить сейчас. Нам залог не вернуть, в конце концов. Ты должен пойти, понимаешь? Обязан!
– Слав…
– Не спорь, пожалуйста. Со мной всё будет хорошо, я поеду к Ляле, она-то точно знает, что делать… И… просто… мне наверное нужно сейчас побыть одной… А ты обязан покорить этот сраный Эверест, чтобы было что рассказать Мишке.
– Мишке?
– Нашему сыну, дурачок, – тепло улыбнулась Слава.
Вячеслав вернулся в Москву из Непала через двадцать девять часов, двадцать четыре из которых он провёл в небе и пять в аэропорту Трибхувана. Попросту не мог покорять Эверест, даже жди его там сам господь бог, когда Слава находилась в Москве. Беременная!
Да к чертям собачьим все восхождения, вместе взятые, когда появилось одно-единственное, действительно значимое. Рождение их со Славой ребёнка.
Он отчётливо помнил, как зашёл в квартиру на Патриках, почти не жилую, потому что бывали там редко, наскоками. Неустроенную, как любое временное жилище.
На кухне, склонившись над планшетом, что-то рисуя, сидела старшая, приёмная дочь Ляли и Виктора – Хабиба. Уже почти девушка, чуточку нескладная, с огромными, в половину лица, выразительными глазами.
Рядом крутилась непоседливая Василиса, окинула зашедшего удивительно синим взглядом, такого и эффектом от цветных контактных линз не добиться. Лишь природа могла создать подобное чудо.
– А я говорила, что вы приедете, дядя Славик, – прямолинейно заявила Василиса. – Слава и мама в комнате, мама объясняет про анализы, а папа гуляет с Максимом и Ильёй. Вообще-то, они дома лучше спят, чем на улице, но мама отругала папу, что он глупости несёт и ничего не понимает, поэтому он сбежал, – продолжила она с толикой иронии.
С виду Василиса чистой воды ангелочек, хоть в рекламе снимай, в душе же – истинный чертёнок. Если бы семья точно не знала, что родила её Ляля, решили бы, что мать – Слава. Увлечения, и те совпадали – пеший туризм и скалолазание.
Слава сидела в кресле, закутавшись в плед, короткие волосы заколоты, чтобы не лезли в глаза, нахмуренная, потерянная, почти несчастная.
– Славик! – воскликнула она, как только он появился в двери комнаты.
Ринулась на шею, шумно вдохнула, вцепилась в шею, два раза всхлипнула и замерла, вжавшись всем телом, будто он напитывалась энергией, которую взять больше негде, только у него.
– Мы сдали несколько анализов, – после приветствия сказала Ляля, – результаты у Славы на почте. Там всё отлично, правда, – ободряюще улыбнулась. – И записались на приём к моему врачу, он очень хороший. Очень! Ничего же, что мужчина?
– Ничего, – улыбнулся Вячеслав.
– Тогда мы пойдём… – прошептала она понимающе, глянув на сестру и застывшего в ощущения какого-то звенящего, прозрачного, как хрусталь, нереального счастья Вячеслава.
Врач действительно оказался хорошим, беременность протекала без осложнений. Всё шло своим чередом, скрининги показывали, что мальчик родится здоровым, в положенный срок. Будущей мамочке тоже ничего не угрожало. Слава – сильная женщина, несмотря на кажущуюся хрупкость. Образ
