Головная боль генерала Калугина, или Слава для Славы - Наталия Романова
Образ для Славы она продумала до малейших деталей. Платье, обувь, аксессуары. Шура предоставила из личной коллекции серьги-цепочки и браслет, подчёркивающие изящную шею, тонкие запястья и главное – характер. Слегка отросшие волосы, остающиеся всё же экстра-короткими, дополняли картину женщины сильной, тонко чувствующей и талантливой.
Ну, это Ляля так сказала, Лена подтвердила. Слава же откровенно не узнавала себя, но не пойдёшь на премию «Золотое перо» в привычных широких джинсах или камуфляже, так что… Платье, высокий каблук, платье в пол и украшения ручной работы по эскизу Шуры.
Славу предупредили, что её работу заметили, что отправили на конкурс, что возможно номинируют, но в глубине души она не верила. Ничем не примечательный ноунейм не имел шанса. Да, она окончила с отличием университет, но реального опыта работы у неё не было и быть не могло. Отец с упорством носорога перекрывал все ходы. Одна-единственная серьёзная работа… и вдруг номинация? Не может такого быть!
Но её номинировали! Её имя прозвучит на всё огромное журналистское сообщество. Уже прозвучало! Откуда-то стали появляться люди, от имён которых кружилась голова. Её работой заинтересовались корифеи из корифеев, и это было…
Нереально это было. Невозможным казалось, каким-то сном, который вот-вот оборвётся. Лопнет, как мыльный пузырь.
Слава поднялась на третий этаж за Лялей, та сидела на краю кровати, натянутая, как струна.
– Я думала, что ты не приедешь, – всхлипнула она, по-детски сморщив нос.
Какой же эмоциональной стала сестра, с ума сойти! То смеялась, то хныкала, то ревела навзрыд, то хохотала в голос. Диапазон настроения за десять секунд мог смениться от одной диаметрально противоположной точки к другой. Семье оставалось понимающе вздыхать, а Славе по-тихому радоваться, что ей это в ближайшие годы не грозит. Нет-нет. Никакой беременности.
Потом заехали к Ляле, где сестра привела себя в порядок. Нарядилась, поплакала от радости за Славу, заела слёзы парой столовых ложек красной икры, ещё раз разревелась, на этот раз от того, что теперь точно отечёт, и Витя её разлюбит – толстую и опухшую. Пришлось пообещать, в этом случае откормить его насильно, как гуся для фуа-гра, вырвать печень и заставить съесть. От озвученной перспективы Ляля ещё раз всплакнула, но удивительным образом успокоилась, и принялась наносить Славе макияж.
Да уж, беременность странная штука. Гормоны убивают логику, низводя женщину на уровень пятилетнего ребёнка. Наверное, это хорошо, иначе как в здравом уме и трезвом сознании решиться на подобное.
Николай прислал за сёстрами машину, они уселись и отправились на мероприятие. Семья, не в полном составе, иначе бы пришлось забить зал лишь Калугиными, тоже приехала. Остальные обещали наблюдать в прямом эфире, хоть Слава и попросила не делать этого. Ясно же – она не выиграет. Номинация – уже её победа. Можно сказать фурор.
К тому же, откровенно говоря, немного нервировал, даже обижал этот интерес, особенно со стороны отца. Лицемерно одним полушарием головного мозга переживать за дочь, радоваться успехам, вторым – перекрывать ей маломальские каналы к тому, к чему она стремилась всем сердцем. Даже эта номинация не состоялась бы, если бы не безумная выходка Славы, не её побег с военной базы…
Она с интересом наблюдала за происходящим, впитывала атмосферу, вглядывалась в лица и жалела только об одном – это её первое и последнее присутствие на подобном мероприятии. Больше она никогда в жизни не напишет ничего подобного. Попросту не дадут шанса, не позволят.
А ведь ей столько хотелось рассказать, сделать, написать. Главное, необходимо столь многому научиться, что сразу не объять планы, которым не суждено осуществиться. Никогда в жизни. Никогда…
Может быть, она переквалифицируется в спортивного журналиста, станет трэвел-блогером, политическим аналитиком, переливающим из пустого в порожнее, или начнёт бегать с папочкой подмышкой за ведущим-педиатром, преданно заглядывая в глаза трижды заслуженному, но военным корреспондентом не станет никогда. А значит, не напишет ничего стоящего, ведь это не будет от всей души, следовательно, не затронет сердца людей. Не получится.
В этих мыслях Слава не заметила, как ведущий, после объявления имён номинантов в категории «Прорыв года», назвал её имя, хорошо вовремя почувствовала хлопок по плечу от Ляли.
– Слав, Слава. Владислава! – окликнула та прямо в ухо.
Слава, не веря себе, посмотрела на сцену, откуда повторили её имя, приглашая на сцену. Зал грохнул аплодисментами, впрочем, как и всем, кто выходил к ведущему.
Встала, огляделась, увидела своё растерянное лицо крупным планом на экране, быстро собралась.
Нельзя волноваться, нет, только не сейчас. Чёрт, Славка, возьми себя в руки! Всего-то пять ступенек на сцену и несколько шагов по самой сцене, приветственная улыбка, небольшая речь. Не зимний Эльбрус, горняшка точно не накроет. Соберись!
Взяла себя в руки, обернулась на сестру, обхватившую лицо руками. Снова глаза на мокром месте у неё, вот что ты будешь делать. Глянула на задние ряды для гостей, мгновенно выхватила взглядом Славика – отутюженного, намытого, побритого так, что, кажется, слышен скрип. Аккуратист её, педант и перфекционист. Личный Карлсон, который, ко всем достоинствам, маринует огурцы.
Рядом с ним, широко улыбаясь, сидел Гусь, против обыкновения – в костюме-тройке. Показывал взглядом, что он чертовски рад за Чебурашку, но лучше бы ей молчать сестре, что он приехал. К ниагарскому водопаду слёз достопочтенная публика не готова. Там же сидел Игнат, около него Шура, оглядывая публику внимательным зелёным взглядом, мистическим… Не на пустом месте она брата словно приворожила.
Слава вышла на сцену, выслушала поздравления, подошла к микрофону, поблагодарила искренне и от всей души, сдерживаясь, чтобы не заплакать вслед за сестрой, кто бы мог подумать, что всегда невозмутимая Владислава Калугина не на шутку разволнуется. Уже собралась покидать сцену – у мероприятия строгий протокол, – как была остановлена весёлой ремаркой соведущей:
– Скажите, Владислава, куда вы планируете потратить полученную премию? Всё-таки это немалые деньги для молодой девушки. Может быть путешествие, автомобиль или обучение?
Слава помолчала несколько секунд, подошла к микрофону, посмотрела вдаль сквозь яркий свет софитов, произнесла:
– Моя работа называется «Скажи, какая твоя главная гражданская мечта», но мечтам одного человека не суждено сбыться никогда, его имя – Верещагин Пётр Васильевич. Лейтенант погиб, исполняя свой долг. У него осталась жена и двое сыновей, свою премию я отдам им, чтобы они смогли исполнить его мечты.
Фонд «Надежда» оказывал помощь семье лейтенанта, погибшего при спасении
