Головная боль генерала Калугина, или Слава для Славы - Наталия Романова
После истории с матерью, которая умудрилась бросить родных детей, ладно его, взрослого пацана, но и крохотную совсем Машу, было отчаянной глупостью ожидать чего-то другого.
Тогда-то он и услышал шепотки за спиной Владиславы Калугиной. Присмотрелся к Царёву Александру, сразу выцепив гнилое нутро. Гадёныш… сломает девчонку, как пить дать сломает, ещё и выйдет сухим из воды. Такие змеёныши часто выигрывают жизнь – такова сермяжная правда.
Узнав подробности, позвонил Игнату, рассказал как есть, без обиняков. Руки чесались самому вмешаться, но кто он такой? Посторонний мужик для восемнадцатилетней девушки, родной брат – лучшее решение. Детали того, что произошло в гостиничном номере, он узнал многими годами позже, от Славы, тогда же дошли только отголоски истории, которую быстро, почти мгновенно замяли. У Игната подробности он естественно спрашивать не стал, не говорят о таком.
Чуть позже начальство сдержало своё слово, Вячеслава отмазали, вернули на прежнее место службы. Вскоре, после перестановок сверху, и вовсе наградили и повысили, будто и не было никаких разбирательств.
Жизнь проходила своим чередом, с радостями, горестями, случайными, ничего не значащими связями, решением бытовых проблем. Карьера текла ни шатко, ни валко, на личном фронте без взрывов и ярких эмоций, лишь череда безликих женщин. В целом же майор Андронов был всем доволен.
На одном из зимних восхождений на Эльбрус судьба его снова свела с Владиславой Калугиной, уже взрослой, в которой мало что осталось от той первокурсницы. Пожалуй, только взгляд, такой же умный, открытый миру, в котором плескалось столь много, что сравнить можно было со спиральной галактикой. Несравненно более сильной – это чувствовалось во всём, от движений до тембра голоса – низкого, обворожительного, обволакивающего для столь хрупкого телосложения.
И как бы парадоксально не звучало – сексуальной. Было в её дерзости, смелости, внутренней силе столько вызывающей сексуальности, неприкрытой чувственности, что становилось откровенно не по себе, когда смотрел на неё… Чёрт!
Слава – дочь того самого Калугина. Молодая, до одури талантливая, с огромными перспективами в карьерном и личном плане. Ему и предложить нечего, кроме проблем с сестрой, отца-инвалида и скромных карьерных успехов. После прокола, начальство хоть и реабилитировало Андронова, но в негласный чёрный список занесло, как потенциальную угрозу спокойствию.
А его коротило, как ненормального, сошедшего с ума маньяка. Никогда до и после он не встречал настолько привлекательных женщин. Сумасшедшее сочетание, начиная от спортивной фигуры, заканчивая дерзостью во взгляде. Понимания, что такая спуска точно не даст, что стоит не ниже, не выше, а ровно на уровне глаз.
Хорошо, что та же судьба, что свела их, быстро развела. Плохо, что на короткое время, он рассчитывал забыть.
Новая встреча, новые эмоции, новые открытия, новое понимание, какая она на самом деле, Владислава Калугина – его личный луч света.
Луч, который светил в самое страшное, непроглядное тёмное время, когда казалось, выхода нет, не появится никогда.
Слава своим упрямством, силой, дерзостью, крыльями научила его столь многому, показала такие грани души человеческой, что оставалось лишь принять, позволив тому внутреннему, женскому, что таилось от самой Славы за тысячу печатями, пробиться, воспрянуть, вырасти до небес.
Пять лет после свадьбы они жили на несколько стран. Вячеслав продолжал служить, честно выполнять свой долг. Несколько раз бывал в горячих точках, был повышен в звании и должности, довелось получать награду из рук первого лица страны.
Слава работала военным журналистом, вернее сказать, жила жизнью военного журналиста – ведь это не работа в привычном понимании этого слова, это стиль жизни, направление мыслей.
Иногда они не виделись от месяца до трёх, один раз командировка длилась полгода. Естественно, Вячеслав был не в восторге от деятельности жены, какой бы талантливой она ни считалась, сколько бы восхвалений ни слышал в её адрес.
В первую очередь Слава для него оставалась бесконечно любимой, необходимой женщиной, которая рисковала своей жизнью, и только потом, где-то сильно после – профессионалом своего дела.
Однако ломать её крылья он не собирался, хотя мог. Ведь как она была его слабостью, его жизнью, его светом и тьмой, так и он был её всем. Нет ничего проще, чем подчинить своей воле любящую женщину, и нет ничего сложнее – отпустить её, позволить дышать полной грудью, признать, что ты не можешь заменить ей весь мир, как бы ни хотелось.
В двадцать семь Слава впервые задумалась о совместном ребёнке. Вячеслав никогда не давил в этом вопросе, несмотря на разницу в возрасте, понимал, что Славе рано. Да и он, по сути, пока не насладился своей женщиной на полную катушку, не хотел ребёнка… хватало Святослава – постоянного гостя в их доме.
Поначалу всё казалось шуткой. Они перестали предохраняться, принялись за дело, но желанная беременность не наступала. Примерно через год, после одной из коротких командировок, когда Славу едва не задело шальной пулей, они прошли полное обследование, которое показало, что оба здоровы. Однако, беременности не наступало.
По протоколу репродуктивного центра Славу направили к психологу, который выслушав, дал осторожный совет на какое-то время оставить свою деятельность. Женский организм, и без того находящийся в напряжении от невозможности забеременеть, бесконечных переживаний по этому поводу – а Слава здорово загонялась, отчаянно нервничала, – ещё и получает регулярные адреналиновые выбросы в кровь. Самой-то Славе отлично, она в своей стихии, а вот организм очевидно решает, что худшего времени для зачатия новой жизни не найти, самому бы выбраться. Не до продолжения рода в такой ситуации.
Слава думала несколько мучительных недель, пока не решилась оставить работу. Предложила уехать на время в Приэльбрусье, там, на свежем воздухе, среди шикарных видов на горные вершины и альпийские луга очиститься, перезапуститься. Вячеслав, откровенно подустав от городской суеты, где жил последнее время, согласился. Повезло, как раз контракт подошёл к концу, новый он заключать не стал, решив порвать с армейской службой.
Маша к тому времени вышла замуж, перебралась в академический ансамбль народного танца, построила неплохую карьеру и собиралась после рождения второго ребёнка, перейти на должность хореографа в том же ансамбле.
Три года они вели тихую, размеренную жизнь в Приэльбрусье. Водили группы туристов по несложным маршрутам, любовались природой, впервые не преодолевая, а наслаждаясь. Иногда выбирались в другие регионы, чтобы сменить обстановку, взойти на новую высоту, но всегда без лишнего экстрима.
Сначала снимали жильё, потом купили дом, к которому пристроили двухэтажную гостиницу, наладили небольшой, приносящий стабильный доход бизнес.
Одним словом, жизнь текла своим чередом, за одним
