Медленный фокстрот - Александра Морозова
– Связь? – переспросил я. – Просто связь? Мне казалось, для этого есть другое слово.
Мама Лаймы посмотрела сначала на меня, потом ее взгляд забегал от стола к плите, от плиты к холодильнику, от холодильника к окну.
– Возможно, в какие-то моменты вы с Лаймой и были друг в друга влюблены, – сказала она. – Но это было так давно и так мимолетно…
– Да как я мог в нее влюбиться? – ответил я. – Вы же знаете нашу Лайму. Она, конечно, упрямая и жесткая, но это же все только с виду. А так она всегда была нежной, наивной, всегда принца ждала. А я что? Какой я был принц? Как пес дворовый. Даже дома толком не было, ютился без конца то у вас, то у друзей. Вот и искал себе кого попроще. С кем не надо заморачиваться, кого не жалко бросить, кому будет не больно.
– И в итоге нашел свою невесту? Модного столичного повара?
Я зажмурился. Аня – куда уж проще!
– Я хочу, чтобы ты понял, – снова заговорила тетя Вера. – Ты позвал девушку замуж. Замуж, Дань. Не в кино сходить, не в парке погулять. Скорее всего, твой выбор был хоть немного осмысленным.
– Сам не знаю, как все вышло, – признался я. – Мы познакомились год назад, почти тогда же, когда и с Кристиной, но стали общаться и проводить время вместе только после последнего чемпионата. Все было здорово – легко и здорово. Я был никакой – оставил на чемпионате все силы. А с ней мы так много развлекались, отдыхали. Поехали в Грецию. Песок, море, солнце – и вот я уже перед ней на одном колене. Сейчас я понимаю, что это было не счастье, а просто отдых. Просто желание обрести рядом с собой хоть кого-нибудь и Греция, которую я принял за рай. В Москву вернулись, заявление почти месяц не могли подать в загс, пока она не намекнула, мол, родители спрашивают, какой ресторан бронировать… Я же прекрасно понимаю – когда будет трудно и тяжело, между нами с Аней и близко не будет того, что было в Греции.
– Ну, с Лаймой тоже будет далеко не Греция, – весомо заметила тетя Вера.
– С Лаймой мне все равно, что будет – хоть Сахара, хоть Мадагаскар, хоть Крайний Север. Мы с ней столько всего прошли. Одно мое детство чего стоит. А танцы!
– Прошли вы многое, но это все осталось в прошлом. Лайма очень изменилась после той аварии. И до сих пор продолжает меняться. Она все еще не стабильна.
Я закрыл глаза.
Как же все так закрутилось? Почему? Зачем?
Если бы не было этой аварии, мы бы с Лаймой вместе стали чемпионами мира, вместе бы перебрались в Москву, вместе бы ездили на выступления в другие страны. Вместе бы купались в славе. А может, и жили бы вместе?
Тогда бы не было никаких Ань, никаких шахматистов. За столько времени мы бы поняли, что все не просто так, все для нас, а мы – друг для друга.
Но авария была. Прогремела случайным выстрелом и расколола жизнь надвое.
– Я должен был остаться с ней, – прошептал я. – Нельзя было уезжать. Все это того не стоило.
– Да как же, Дань? Ты же себе этим всю жизнь устроил. Да такую, что и дети, и внуки гордиться будут.
– Чем тут гордиться? Тем, что я предал друга? Единственную девушку, которую… Да лучше бы не было этого ничего. Лучше бы на завод пошел, но был бы с ней, понимаете?
– Ну что ты, Дань! Ты уже слишком передергиваешь, мне кажется…
– Нет! – я открыл глаза и посмотрел на тетю Веру. – Ей было так тяжело, а я уехал! Она же мне этого никогда не простит.
– Господи, да с чего ты это взял вообще? Лайма на тебя не злится. Ну, то есть – не за это. Послушай, Дань. Ты сейчас очень напряжен. И взвинчен. Тебе надо успокоиться.
– Да я спокоен!
– Да ты в панике!
Мне сильно, до жжения в пальцах, захотелось перевернуть стол. Но я сжал кулаки и прижал их к коленям.
– Нервничать перед свадьбой – нормально, – сказала тетя Вера. – Витя накануне так напился, что я думала, он просто не сможет приехать в загс.
– И вы туда же! – выдохнул я. – Да я не боюсь жениться – не боюсь! Мне осточертело жить одному! Я хочу семью – у меня ведь ее никогда не было! Хочу детей! Но я не хочу их с Аней!
Тетя Вера хлопала ресницами, слушая мои крики. Потом поглубже вдохнула.
– И тем не менее Аня – твоя невеста. С ней ты сейчас спишь в одной постели.
На миг мне показалось, что меня всего целиком засыпало огненным пеплом.
– Я с ней не спал. В плане спал, но не… не здесь. После того как я снова увидел Лайму, я больше не хочу… Да поймите! Даже когда я целую свою невесту, я целую Лайму. С тех пор как приехал сюда, я других девушек вообще не вижу. Думаю о ней постоянно. Гуляю по городу – надеюсь случайно увидеть ее в толпе. Смотрю на дорогу и ищу взглядом ее «мышонка». Это просто наваждение какое-то… А вчера я назвал Аню Лаймой. Она сделала вид, что не услышала, но я знаю, что это не так. Она и без того меня подозревала, а теперь уж…
– Сейчас ты ведешь себя нечестно по отношению к ним обеим, – сказала тетя Вера. – Тебе нужно сделать выбор. И желательно – раз и навсегда.
– Выбор в пользу Лаймы? Вы бы хотели, чтобы мы с ней были вместе?
Тетя Вера поглубже вдохнула.
– Дань, я, конечно, тебя очень люблю. Ты уже давно мне родной человек. И мне бы действительно хотелось видеть рядом с моей дочерью такого мужчину, как ты. Но только в том случае, если этот мужчина на самом деле ее любит. А если нет, – она взяла меня за руку, заглянула в глаза, – уезжай. Пока Лаймик не успела себе ничего напридумывать.
– Я не хочу уезжать, – сказал я, прислонился спиной к стенке и снова до боли зажмурил глаза. – Не представляю, как буду без нее.
Я слышал, как еще раз вздохнула мама Лаймы. Но уже не так тяжело.
– Значит, тебе стоит поговорить с невестой.
Глава 26
Даня
Когда я вернулся в «Компас», Аня сидела в тишине. Телефон лежал на тумбочке, что удивительно – обычно
