Семья для чемпиона - Алекс Коваль
– Все хорошо, Птичка?
– Д-да… да-да-да. Продолжай! – шепчу.
Яр смеется и начинает двигаться. Как и обещал: нежно. Не торопится. Медленно и плавно подается вперед, входя на всю длину и тут же выходя. Дает мне возможность привыкнуть к его размеру. Мнет ладонями мою попу. Сжимает грудь. Целует. Кусает. Постепенно увеличивая темп. С тягуче-плавного до развратно-скоростного. Заставляя царапать ногтями его лопатки. Подстраиваться под один с ним ритм.
– Отзывчивая, Птичка…
В какой-то момент Ярослав меняет угол проникновения, закидывая одну мою ногу себе на плечо. Берет так, что глаза закатываются от удовольствия! Сердце о ребра долбит, как сбрендивший дятел! Толчок, толчок, еще толчок…
– Давай, малыш, вместе, – сбивчиво шепчет, поглаживая пальцами клитор.
– М-м-м… обоюдный оргазм – это киношный миф… – шепчу заплетающимся от удовольствия языком непонятно откуда взявшуюся в башке хрень. Вроде в каком-то журнале читала…
Яр щиплет меня за попу.
– Кончай, Птичка! – приказывает. И с очередным его толчком меня накрывает бешеным удовольствием. Буквально выносит из этой реальности самым сильным и ярким в моей жизни оргазмом! Душа отлетает. Тело сковывает. Пальчики на ногах подгибаются. Ноготки в руки Яра впиваются, а с губ рвется долгий стон удовольствия, который Ремизов глушит своими губами. Ловит каждый всхлип до последнего звука, бурно изливаясь внутри меня. Тоже кончает.
Время замедляет свой бег. Все перестает существовать. А когда отголоски оргазма отпускают, мое тело превращается в саму невесомость. Я буквально его не чувствую. Ни рук, ни ног, ни даже биения сердца. Может, я умерла?
Я облизываю пересохшие губы. Лежу, не открывая глаз, придавленная телом Ремизова к матрасу. Едва не стону от разочарования, когда чувствую, как Яр выскальзывает из меня, дав себе всего пару минут на передышку. Перекатывается и сползает, унося от моего тела тепло своего. Чмокает меня в нос.
Я недовольно бурчу и открываю глаза. Он стягивает с себя использованный презерватив. Завязывает узлом, откидывая. Тянется все к тому же ящику:
– Готова приступить к упражнению номер два, Птичка?
Если не считать поблескивающие бисеринки пота на его виске и шее, ощущение, что мужчине совершенно не пришлось только что напрягаться. Я же только что пробежала стометровку – не меньше! Поэтому в ужасе охаю:
– Уже?
– Жалеешь, что пришла?
– Просто о том, что у тебя неуемные сексуальные аппетиты, тоже надо предупреждать на берегу, – бурчу беззлобно. – Вдруг у меня здоровье слабое и сердце не выдержит такого секс-марафона?
– Тогда это будут очень горячие последние пару часов твоей жизни.
– Пощады не будет?
– Не в этой жизни.
Яр заставляет меня перевернуться на живот.
– Скажи сразу, на сколько упражнений у тебя там запас, чтобы я знала, к чему готовиться.
Я скорее слышу, чем наблюдаю, как новая упаковка из фольги рвется и отлетает куда-то за пределы кровати. Чувствую ладони Ремизова на своей попе, к которой он, поглаживая, пристраивается бедрами и целует в плечо, огорошивая своим хриплым:
– До самого утра хватит, Птичка.
– Ты монстр…
– Нет, всего лишь секс-тренажер.
– Яросла-а-а-а… м-м.
Глава 25
Аврелия
Я поджимаю пальчики на ногах. Прохожусь ладошкой по груди Яра, очерчивая каждую впадинку пресса. Пересчитываю кубики. Их ровно шесть. Упругих. Крепких. Шикарных. Такие раньше я видела только в кино. Даже у Гордея тринадцать лет назад таких не было.
Глушу рвущийся из груди вздох. Пора сгребать свое потрепанное Ремизовым тело и ползти непослушными ногами в сторону своей спальни. А так сильно не хочется… Но у нас ведь просто физика. А физика не предполагает совместных ночевок. Если я все правильно понимаю в этой сложной фиктивной супружеской жизни.
Задираю голову, лежащую на плече Яра. Чмокаю его в колючий подбородок. Он улыбается и смотрит на меня осоловелым взглядом. Тянусь и ловлю еще один вздох Ярослава губами. Целую. Сладко-сладко так. Хорошо-о-о. Даю себе последнее мгновение насладиться теплотой его тела и уютом объятий… Все. Хватит, Ава, наглеть! Все должно быть в меру.
Отстраняюсь. Немного смущаясь своей наготы, выпорхнув из-под покрывала, сползаю с кровати. Быстренько нахожу и поднимаю с пола пижамку. Куда запропастились трусики, понятия не имею. Чувствую, как полыхает пятая точка под пристальным взглядом Ремизова. Слышу его же недоуменное:
– Ты чего делаешь, Птичка?
Я? Всего-то натягиваю шортики и майку. Накидываю на себя халат. Прячу свое неглиже. Приглаживаю спутанные пальцами Ярослава светлые локоны и оборачиваюсь. Говорю, пытаясь сохранять спокойствие и попутно совладать с шелковым ремешком:
– Я, наверное, уже пойду.
– Что? Куда?
– Как куда? К себе. Пора спать. Тебе на тренировку вставать через… оу, уже через четыре часа. Ни фига себе! Это мы что, полночи тут…
– Ты серьезно? – растерянно улыбается Ремизов, приподнимаясь на локтях. Отчего покрывало с его бедер сползает, предоставляя мне возможность во всей красе при свете ночника рассмотреть ту самую внушительную и снова стоящую часть тела, что недавно творила с моим телом невероятно прекрасные вещи. Но я, конечно, не рассматриваю. Я упрямо смотрю глаза в глаза. Хотя очень, ну очень хочется поехать взглядом ниже…
– Ты правда собралась сбежать?
– Ну… да. А что?
– Хуже было бы только, если бы ты сейчас отвернулась к стене и захрапела. Серьезно, Птичка. Так не делается. Снимай свой развратный халат и иди сюда.
– А что не так-то?
– Да как тебе сказать… я чувствую себя использованным.
– Использованным? – хмыкаю удивленно.
– А как еще, если ты прискакала среди ночи, изнасиловала меня и убежала спать к себе. Использованным, да, определенно это оно. С таким же успехом ты могла достать фиолетовый вибратор из прикроватной тумбы, Птичка. Пришлось бы меньше напрягаться.
Я закатываю глаза, едва сдерживая улыбку:
– Кто кого использовал по полной – это еще вопрос. И да, у меня нет там вибратора. Тем более фиолетового.
– Розовый? Экзотический черный? Голубой?
– Никакого нет!
– А если проверю?
– Я не пойму, а ты на что рассчитывал, чемпион? Что мы сладко уснем в обнимочку, как влюбленные голубки?
– Почему бы и не да? Может, и не в обнимочку, но нам вполне хватит одной кровати на двоих. Не дури. Вернись в постель, – хлопает ладонью по матрасу. – Тут тепло, мягко и я.
– Я люблю спать одна.
– Я тоже.
– Вот и прекрасно! – улыбаюсь.
– Давай спать по одному на разных концах кровати.
– Нет. – И сама не понимаю, почему упрямлюсь, ведь пару минут назад мне и самой до слез не хотелось уходить. – У нас ни к
