Александра Кирк - Образы любви
— Не думаю, чтобы мои фотографии давали основание для подобных предположений, — холодно отрезала Мелоди, надеясь тем самым положить конец нескромным расспросам.
Однако Алин Рэндолф вряд ли заслужила бы место критика в столь солидном журнале, если бы герои ее интервью могли так легко отделаться от нее.
— Видимо, вы испытываете больше чем симпатию к мистеру Брэдли Уэйнрайту?
— Мои отношения с мистером Уэйнрайтом вас не касаются, — взорвалась Мелоди.
— Меня лично, может быть, и не касаются, — сладко улыбаясь, произнесла журналистка. — Но я уверена, что информация подобного рода добавит остроты в статью. Если я сообщу моим читателям, что фотограф и ее красивая модель были… скажем, довольно близки, то это представит ваши работы в более интересном и новом свете.
— Извините, но ничем не смогу вам помочь. Боюсь, вашим читателям придется обойтись без подобных дополнительных откровений, — жестко отрезала Мелоди, вставая с места. — Больше мне нечего добавить!
С этими словами она повернулась и вышла из конференц-зала, клокоча от гнева и надеясь успокоиться в такси.
— Да как она только осмелилась задавать мне подобные вопросы? — пробормотала девушка вслух.
— Вы что-то сказали, мисс? — отозвался шофер, поглядывая на свою пассажирку в зеркало заднего обзора.
— Просто подумала вслух, — извиняющимся тоном отозвалась Мелоди с заднего сиденья.
— А-а, это ничего, — кивнул шофер. — Я ко всякому привык…
Все еще взвинченная до предела, Мелоди вихрем ворвалась в квартиру.
— Что случилось? — спросила тетушка, с удивлением глядя на любимую племянницу.
— О! Какая-то стервозная дамочка из журнала, которая убеждена, что ее дурацкие читатели имеют право вторгаться в мою личную жизнь, подвергла меня настоящему допросу с пристрастием!
— Ага, понятно, — с трудом сдерживая улыбку, ласково сказал тетя Ли.
— О, только не надо на меня так смотреть! Я прекрасно знаю, что люди, приобретающие мало-мальскую популярность, вынуждены мириться с тем, что им в любой момент могут задать самый щекотливый вопрос. Просто я надеялась, что меня минует сия участь…
— Ну а что именно она желала узнать, твоя журналистка? Впрочем, догадаться нетрудно.
— Ее интересовали интимные подробности наших с Брэдом отношений. Она считает, что это представило бы мои работы в новом, более интересном свете.
— Но ведь она по-своему права, разве нет? — мягко спросила тетя Ли. — Ведь в твоих работах столько искренности и чувства лишь потому, что ты близко знала Брэда. Посторонний человек не смог бы увидеть его в таком свете.
Мелоди глубоко вздохнула и опустилась на софу.
— Конечно, ты права. Может быть, со временем я стану менее чувствительной…
— Хорошо бы, — предостерегающе сказала тетя Ли. — Учти, что эта женщина была первой, решившейся на нескромный вопрос. Но далеко не последней!
— Знаешь, не обижайся, но я от всей души желаю, чтобы ты оказалась неправа. По крайней мере, в этом вопросе.
Тетя Ли усмехнулась.
— Я и не думаю обижаться. Но просто будь готова ко всему, на тот случай, если я все же окажусь права…
В день открытия выставки Мелоди была сама не своя, и под ложечкой у нее посасывало от каких-то странных предчувствий. Она прекрасно осознавала, что добилась кое-чего за несколько лет работы в Европе. Подумать только, это же ее первая персональная выставка в самом Нью-Йорке! О, как же она когда-то мечтала, чтобы такой момент настал! И вот он настал. Но Мелоди, как ни странно, осталась абсолютно равнодушной к этому факту. Разумеется, она страшно волновалась, как пройдет открытие, как выставка повлияет на ее дальнейшую карьеру, но отсутствовала некая весьма существенная часть: ей, в сущности, не с кем было разделить свое торжество.
Ох, вот уж неподходящее время задумываться о подобных вещах, вслух одернула она себя, надевая темно-зеленый хитон с люрексом и зауженные брюки из черного бархата. Честно говоря, у Мелоди душа не лежала к такому стилю одежды. Она была уверена, что он вскоре выйдет из моды. Но тетя Ли собственноручно купила ей этот костюм и убедила, что на открытии персональной выставки Мелоди обязательно должна быть одета во что-то оригинальное и экстравагантное.
Не успела девушка подкрасить губы, как уже раздался звонок в дверь. И когда она открыла ее, слегка смущенная от надетого на ней необычного наряда, одобрительно-восхищенная улыбка Марка сразу же вернула Мелоди уверенность в себе.
— Мелоди, ты просто ослепительна! — так оценил ее внешний вид Марк. — Да и вы, Ли, тоже! — добавил он, увидев входящую в комнату тетку.
— Спасибо, Марк. Ты сам сегодня неотразим, — отвечала тетя Ли настолько вежливо, что лишь одна Мелоди смогла уловить легкий оттенок иронии в ее голосе. Марк был одет в свой обычный, впрочем, безупречно на нем сидящий костюм-тройку консервативного серого цвета, с галстуком приглушенно-голубых цветов. Он производил впечатление аккуратного, миловидного молодого человека, но назвать его неотразимым? Мелоди удивленно взглянула на пожилую женщину, но та сделала вид, что не заметила удивления племянницы, надела свою шляпку и со светской улыбкой направилась к двери.
— Пойдемте, мои милые. Нельзя допустить, чтобы наша звезда опоздала взойти на небосклон своей славы.
Вечер был довольно прохладный. Они прошли пешком несколько кварталов до галереи, расположенной на Мэдисон-авеню. Мелоди так нравилось состояние свежей бодрости, которое посещало ее после пеших прогулок в такие осенние вечера.
Компания прибыла в галерею ровно за минуту до открытия. Дафни, хозяйка галереи, была вне себя от волнения.
— Дорогуша, да ты перепугала меня до смерти! Я думала, что ты придешь хотя бы на полчаса раньше. Уже стала бояться, что ты решила вдруг вообще махнуть на все рукой… — Облегченно переводя дух, Дафни так и сыпала словами, целуя в обе щеки Мелоди, тетю Ли и Марка поочередно.
Не давая им ни минуты на оправдание, она продолжала нервно тараторить:
— Можете мне поверить, сегодня нас ждет потрясающий успех! Весь день телефон трезвонит, не переставая. А один джентльмен чуть провод не оборвал. Мне в конце концов с трудом удалось заверить его, что ты будешь присутствовать непременно. Только тогда он, кажется, слегка успокоился. Слушай, есть у тебя знакомый мужчина с необыкновенно глубоким, волнующим голосом? — игриво подмигнула Дафни, но ответа дожидаться не стала. — И это еще не все! Ох, не забыть бы чего… Так, цветы, присланные тебе, — в моем кабинете. Напомни, чтобы я обязательно представила тебя Морису Хэзлтону. Он уже успел здорово набраться, и если он в итоге купит хотя бы одну из твоих работ — можешь себя поздравить! Он специализируется на открытии новых талантов в области фотоискусства и одним из первых приобретает их работы, — закончила Дафни. Она, наконец, выдохлась.
