Трюк - Иден Финли
Я подаюсь вперед.
— О какой сумме речь?
Дэймон протягивает листок бумаги.
— Ты, блядь, шутишь? Смахивает на сделку с незадрафтованным новичком.
— Да, контракт неидеальный, но он не так уж и плох, — убеждает меня Дэймон. — Эти люди предлагают тебе практически все, что могут. У «Вориорз» несколько ветеранов, они играют последний год. После них освободится довольно крупная сумма, если клуб решит продлить с тобой контракт на следующий сезон. Езжай домой, подумай. Но не сомневайся, они тебя хотят. И ограниченный бюджет — не выдумка. Мы проверяли. Было подозрение, что «Вориорз» пытаются заполучить тебя по дешевке, на случай, если команда не захочет играть с геем, но оно не подтвердилось. Главный менеджер уверял, что твоя ориентация не станет проблемой. Он об этом позаботится.
— Чушь собачья. Всегда можно достать деньги. Если они уже к концу прошлого сезона знали, что я не получил контракт…
— Продление контракта с «Бульдогами» подразумевалось само собой, а «Вориорз» тогда только заполучили нового квотербека.
Дерьмо. Я об этом читал.
— Маркус Тэлон. Чемпион Суперкубка два года назад. Он стоит каждого пенни, который ему платят.
— Тебе не обязательно соглашаться, — замечает Дэймон. — Но это может быть твой единственный шанс.
Разумеется, у агента постарше имеется собственное мнение на этот счет — бери, что дают, ты и так везунчик, раз тебе вообще предложили контракт.
И он, возможно, прав.
— Не могу отделаться от мысли, что если бы такие условия предложили оскандалившемуся натуралу, он бы счел их оскорблением. Но я должен проглотить и смириться.
— Может, еще что-нибудь появится, — говорит Дэймон. — «Вориорз» ждут ответа только к началу тренировок. Их генеральный менеджер понимает, что рискует, но он тебя реально хочет. И тренеры тоже. Со мной связывались почти все представители руководства.
— Я подумаю.
Ноги сами несут меня прочь из офиса. Я убеждаю себя двигаться быстрее, прежде чем натворю что-то, о чем потом пожалею. Например, скажу своим агентам валить на хрен, или, и того хуже, подпишу контракт.
— Детка? — окликает меня Ноа, когда я обхожу его и брата и направляюсь к выходу.
— Мы уходим, — рявкаю я.
Давлю на кнопку вызова лифта гораздо сильнее, чем необходимо, но это меня не успокаивает.
— Что случилось? — спрашивает Джетро, перекидывая ремень гитары через плечо.
— Я думал, Дэймону предложили контракт, — говорит Ноа.
— Предложили. За пятую часть суммы, что получают другие игроки моего уровня.
— Ауч, — выдает Ноа.
Я поворачиваюсь к брату:
— Ты с нами?
— Мне больше некуда идти, — признается Джетро, отводя взгляд.
— Поищем тебе гостиницу…
Ноа сжимает мою руку:
— Он может остаться у нас. Я не против.
— Спасибо, — выдыхаю я.
Двери лифта со звоном открываются, и мы вваливаемся в кабинку.
— Что будешь делать? — спрашивает Джетро.
— Без понятия. — Мой голос звучит сломлено.
Я сломлен. Возможно, выход на пенсию — единственно правильный выбор. Стану одним из тех парней, и все будут продолжать считать, что геям не место в спорте.
Либо могу проглотить гордость, наплевать на все летящее в меня дерьмо и принять предложение. Хотя и сто́ю гораздо больше. И чем это будет лучше ухода на пенсию? Признать, что из-за ориентации моя цена ниже?
Да ну нахрен.
«Но это же футбол», — напоминаю я себе. И сумма, которую мне предлагают, все же больше, чем другие зарабатывают за год. Если откажусь, мой доход будет равен нулю, пока не определюсь, что делать без футбола.
— И что, значит, либо этот контракт, либо ничего? — спрашивает Ноа.
— Пока не знаю, но возможно.
Мы выходим в гараж и втискиваемся в «БМВ» Ноа. Запихнув сумку и гитару на заднее сиденье, Джетро складывается в три погибели, чтобы поместиться.
— Тебе еще повезло, что мы не на «Ламбо», — комментирует Ноа. — А куда тебя приглашают? Ты так и не сказал.
— В Чикаго.
Ноа застывает, но прячет напряжение за наигранной улыбкой.
Джетро просовывается между передними сиденьями. Каким-то образом. Мне сейчас совсем не до размышлений о гибкости брата, но, блядь, какого хрена?
— «Вориорз»? Соглашайся, — изрекает он. — Теперь, когда у них есть Тэлон, шансы взять Кубок в следующем сезоне вполне реальны. Последние несколько лет они укрепляли свою линию нападения, готовились надрать задницы.
— Фанат футбола? — спрашивает Ноа.
— Как и вся наша семья, — отзываюсь я. — Мы на нем выросли. За завтраком у нас обычно обсуждалось, у кого самые высокие показатели в Лиге, у каких команд есть шансы выиграть Суперкубок. Папа — настоящий фрик, когда речь заходит о футболе.
Ноа открывает рот, чтобы что-то сказать, но не решается.
— Что? — спрашиваю я.
— Тебе точно все это нравится? В смысле, звучит так, будто насильно навязано. Футбол — это все, что ты знаешь. Может, если попробуешь что-нибудь другое, тебе понравится так же сильно? Или даже сильнее.
— Ты явно плохо знаешь Мэтта, да? — спрашивает Джетро.
— Хм-м…
Я не даю Ноа ответить.
— Я и не жду, что ты поймешь. Тебе ненавистно все то, что тебе диктует твоя семья. Общественный имидж. Политика. Деньги. Мне же повезло — я полюбил то, что навязывал отец. Если бы не любил, не стал бы этим заниматься. Был бы таким же тощим, как Джетро, но делал бы что-то более стоящее, чем бренчание на гитаре. Вроде проектирования зданий, например.
— Эй, — жалобно возражает Джет.
Я пытаюсь сдержать улыбку. Давненько я не задирал брата. Он на четыре года младше, так что всегда был самой легкой мишенью. Шарлин тоже неслабо умеет доставать, но задирать младших было как-то по-свински. Мысль о братьях и сестрах напоминает о неприятных новостях, принесенных Джетом. Оказывается, никто из них не получил ни цента из того, что я посылал.
— Так, когда ты сказал, что в глаза не видел те деньги… — Я поворачиваюсь к брату.
— Я подразумевал именно то, что в глаза не видел те деньги. По-моему, яснее не скажешь, не? Нет, ну, мать с отцом меня кормили, давали кров. Четверо отпрысков, все еще живущих с родителями, не обходятся дешево. Но моя гитара, машина, которую я кстати оставил Шар, когда сел в автобус до Нью-Йорка, — все, что у меня есть, куплено на мои кровные, заработанные в кинотеатре.
— Все еще там работаешь в кинотеатре? — спрашиваю я. — Ты туда устроился, еще когда я уезжал в колледж.
— Ага. Ну… я там работал. Надо позвонить сказать,
