Жестокое искушение - Джилл Рамсовер

Он выиграл. Этот мерзавец сделал это.

Комната взорвалась криками шока и смеха.

Лоуренс вскочил на ноги, его лицо пылало красным.

— Я не потерплю мошенничества, — рявкнул он мужчине, сидящему рядом со мной.

Чувствуя себя ограждением, отделяющим голодного льва от его добычи, я медленно отодвинула свой стул.

Оран, по-прежнему расслабленный, оттолкнулся от стола и небрежно скрестил ноги. То, что он оставался сидеть, каким-то образом передавало уверенную власть, несмотря на его более низкое положение, и он это знал. Он умел ориентироваться в конфликтах. Мне было интересно, как часто он оказывался в подобных ситуациях.

— Как ты сказал в начале, ты не проиграл по-настоящему. Все, что я хочу, — это чтобы ты выслушал меня, но если это действительно так отвратительно… — он хитро посмотрел на меня. — Ты всегда можешь отдать мне Лину, — баритон стал густым, как соблазнительный кашемир, скользящий по моей коже.

Когда его слова дошли до меня, мой позвоночник выпрямился, как струна. Он застал меня врасплох, настолько, что я онемела от его наглости и своего стыдливо слабой первоначальной реакции.

— Ты переходишь границы, — прошипел Лоуренс сквозь стиснутые зубы.

Оран поднял руки в успокаивающем жесте.

— Мои извинения. Просто предложил альтернативу. Ты выглядишь как человек, который любит варианты.

Губы Лоуренса, и без того тонкие, сжались так плотно, что почти исчезли.

— Встретимся завтра, в 9 утра. 71-я улица в Верхнем Ист-Сайде, 106. Я дам тебе десять минут, и ни секундой больше. — Он протянул руку, чтобы помочь мне подняться со стула. — Пойдем, Лина.

Украдкой бросила последний взгляд на Орана. Самодовольный ублюдок ухмылялся, его взгляд столкнулся с моим, словно он знал, что я обернусь.

Как раздражающе высокомерно. А от игривого, веселого блеска в серых глазах хотелось кричать от досады, потому что это делало его чертовски красивым.

Что, черт возьми, со мной не так, если я могу испытывать влечение к мужчине, который только что попытался забрать меня как приз за победу в карточной игре? Что с ним не так, если он считает, что нормально — даже предлагать?

Слово «наглость» было слишком мягким.

Он не более чем самовлюбленный, претенциозный эгоист с высокомерием карьерного политика.

Когда последовала за Лоуренсом к лифту, мне пришлось бороться с желанием топать ногами. Напряженный и отстраненный, он был так же взволнован произошедшим.

— Комитет по членству, должно быть, совсем потерял рассудок, — проворчал он, когда мы спускались на лифте. — Но признаю, что этот мужчина меня слегка заинтриговал.

Я не была удивлена. Оран, вероятно, напомнил ему себя двадцать лет назад.

— Кто он? — Я умирала от желания спросить об этом раньше, но не было возможности.

— Его семья — самая сильная группа ирландских… бизнесменов в городе. — Он придержал дверь лифта, чтобы я могла выйти.

Бизнесменов? Он имел в виду организованную преступность? Оран был ирландской мафией?

Господи. Это становилось все интереснее.

Неудивительно, что этот мужчина считал, что правила для него не писаны. Хотя это было характерно для большинства мужчин в Olympus. Если подумать, я не была уверена, что он чем-то отличался, кроме ярлыка. Множество якобы добропорядочных граждан были чертовски сомнительны. По крайней мере, мафия не притворялась теми, кем не являлась.

Я хотела задать больше вопросов, но не могла расстраивать Лоуренса. Что мне действительно нужно было сделать, так это разрядить ситуацию и сосредоточиться на своих собственных планах.

Мы подошли к машине, где ждал водитель Лоуренса в черном Town Car. Когда Лоуренс открыл заднюю дверь для меня, я повернулась к нему вместо того, чтобы сесть внутрь. Медленно провела пальцами по его лацкану, словно поправляя его, затем посмотрела на него сквозь ресницы.

— Мне жаль, что вечер сложился не так, как ты хотел. Не хочу оставлять тебя на грустной ноте.

Ну же, Ларри. Пригласи меня к себе.

Прошло почти три месяца с тех пор, как мы начали встречаться, а мужчина все еще не пригласил меня к себе домой. Честно говоря, он был идеальным джентльменом, и это сводило меня с ума.

Лоуренс обхватил мою челюсть рукой, затем медленно провел большим пальцем по моим губам. Я начала волноваться, что, возможно, мы наконец сдвинулись с мертвой точки, но затем его лицо помрачнело, словно… от разочарования? Почему? Я практически предложила себя. Неужели маленькая голубая таблетка не работает? Чем еще он может быть разочарован?

— Если хочешь помочь, можешь заехать ко мне завтра до девяти. Если уж мне придется видеть этого мужчину снова, по крайней мере, я могу напомнить ему о том, что есть у меня, а у него нет.

Наконец-то. Проблеск надежды на то, что наши отношения, возможно, развиваются. Это был первый признак того, что Лоуренс ведет себя собственнически по отношению ко мне.

— С радостью, — улыбнулась я. — Могу принести кофе? Или, может, выпечку?

— Я начинаю свой день рано, так что это не обязательно. А теперь садись в машину, пока не замерзла. Я не могу позволить тебе заболеть.

Я быстро поцеловала его в щеку, затем сделала, как он сказал. Через несколько минут он высадил меня перед моим жилым домом. По крайней мере, он так думал. Это было здание, в котором я сказала ему, что живу, но на самом деле я делила гораздо более старую и маленькую квартиру в соседнем доме.

Я подождала в холле, пока машина скрылась из виду, затем вышла из блестящего нового здания и поспешила через улицу к старому дому. Он не выглядел впечатляюще, но по крайней мере у нас был лифт. Очень старый, подозрительный лифт, в котором пахло мочой. Но когда живешь на восьмом этаже, берешь то, что есть, лишь бы не лестница.

— Дорогая, я дома, — позвала несколько усталым тоном, открывая дверь и видя Джесс, уютно устроившуюся перед телевизором. Боже, как я ей завидовала. Я бы отдала левую грудь, чтобы сегодня вечером оказаться в уютных домашних тапочках, а не плавать с акулами в Olympus.

— Как прошел твой вечер? — спросила она с улыбкой.

— Хорошо, наверное.

— Не могу поверить, что ты встречаешься с этим парнем уже три месяца, а он до сих пор не поднялся сюда.

Привыкай, потому что этого не произойдет.

— Да, он