Училка моего сына (СИ) - Натали Лав
Дальше директор делает звонок и вызывает к себе сотрудника отдела кадров. Когда приходит женщина, перепоручает меня ей. Потом всё закручивается на такой скорости, которую я не ждала. Я оформляюсь, мне рассказывают, куда я должна подойти завтра и во сколько. Голова идёт кругом, мне, естественно, страшно, особенно после беседы с директором, но я убеждаю себя, что всё выдержу, потому что так надо. Сумму зарплаты мне тоже называют — и она более, чем достойная. Тем более, для девчонки, которая только отучилась и не имеет опыта работы.
На следующий день всё проходит ровно — я знакомлюсь с коллективом, обустраиваюсь, начинаю корпеть над необходимыми документами. Всё это даётся мне легко. Даже первое сентября проходит легко и радостно. Но вот затем...
Затем наступают тёмные времена. Причём все проблемы идут от одного одиннадцатиклассника. Он... Это ужас. Наглый, невоспитанный, агрессивный, неуправляемый...
Наша первая встреча удаётся...
Сегодня пятое сентября. До этого этот парень не появлялся. Я уже познакомилась с остальными ребятами, и всё шло неплохо. Однако не в этот раз.
По какой-то причине я выделяю его сразу — может, по тому, что до этого его не видела, может, по тому, как он сидит, развалившись на стуле и выставив в проход ногу. Он всем своим обликом демонстрирует вызов. Красивый злой мальчик...
— Молодой человек, вы не могли бы сесть нормально? — делаю я ему замечание, потому что другая ученица едва не упала, споткнувшись об его ногу.
— Пусть смотрит, куда идёт, — равнодушно отвечает юноша.
Меня это возмущает.
— Может, сидеть нужно так, чтобы другим не мешать? — не удерживаюсь я от шпильки.
Он как-то подбирается весь, встаёт со своего места.
И громко, на весь класс произносит:
— Сосать бы лучше училась, вместо того, чтобы юбкой здесь стул протирать. Сама с горшка давно слезла, чтобы меня учить?
Стыд от такого отношения затапливает меня по самую макушку. Кровь приливает к лицу и шее — наверняка, я сильно краснею.
Но сегодня эта война лишь начинается...
Глава 3
Лия
Понятно, что спустить такое поведение нельзя. Но как отреагировать? Мчаться к директору или попытаться воздействовать самой?
И как воздействовать? Парень выше меня ростом, явно занимается спортом, потому что школьный пиджак натянут на крепких плечах.
А к директору побежать жаловаться... Я помнила, что Юрий Семёнович мне говорил про то, что клиент всегда прав. Встанет ли директор на мою сторону?
— Выйдите, пожалуйста, вон! — произношу я.
Парень насмешливо улыбается, но почему-то решает со мной не связываться. Не знаю уж почему. В его настоящих способностях у меня еще появится возможность убедиться позднее.
— Как его фамилия? — спрашиваю я у класса, как только наглец покидает его.
— Это Кирилл Кабирин, — отвечает та девочка, которая едва не упала из-за него.
К директору я всё же иду. Но уже после уроков. Честно рассказываю, что произошло. Выражение его глаз становится печальным.
А вслух он говорит:
— Может, Кабирин вам леденец посоветовал сосать, — я опешиваю от такой трактовки. Директор, конечно, замечает мою реакцию, вздыхает и добавляет, — Не связывайтесь с ним, Лия Сергеевна.
После того первого разговора, который проходил в неформальной обстановке, теперь директор общается со мной исключительно на "вы" и по имени-отчеству.
— И что же мне делать? — спрашиваю тихо.
— Я поговорю с ним. А вам, Лия Сергеевна, нужно будет просто перетерпеть этот год — он у него, слава богу, последний. Сам жду — не дождусь, когда уже отучится.
Сглатываю откуда-то взявшуюся вязкую слюну.
— А родители? — спрашиваю у директора, как будто стоит позвонить маме или папе этого индивида и всё волшебным образом изменится.
Директор машет рукой.
— Для начала парню уже восемнадцать. Он — совершеннолетний. А потом — его папу лучше вообще не встречать... Что касается мамы, то без понятия, где она. Кирилла воспитывает отец — влиятельный, богатый человек, который, если захочет, ну, просто, блажь ему такая в голову придёт, купит и школу, и нас с вами, и продаст, и всё у него будет отлично. Ясно?
Директор поправляет сползшие на нос очки и сочувствующе на меня смотрит.
— И как же вы тут выживаете? — не могу удержаться от этого вопроса.
Вот просто не могу.
— С божьей помощью...
А после этого ответа я очень тихо выхожу из кабинета директора, еще не веря до конца, что божья помощь — это единственное, на что я могу уповать сама.
Дальше... Я даже и не думала, что можно так вдохновенно пакостить, а потом с насмешливым презрением в красивых пустых глазах наблюдать за моей реакцией. Фантазии Кабирину не занимать.
К несчастью, и в качестве классного руководителя 11а достался мне... Тот учитель, которого на него поставили изначально, под угрозой увольнения от этой чести отбился. Мне бы, наверное, следовало сделать также. Но я еще слишком неопытная.
В субботу директор попросил собрать 11а на субботник. Хуже идеи быть не могло. Я бы лучше сама территорию школы убирала, чем пытаться это сделать с этими детьми. Да и не дети они уже. Многим есть 18, многим скоро исполнится. Те, которым есть, в школу на машинах ездят. И на каких! Тех, которым нет, возят — и при взгляде на эти машины, чётко ощущается разница между нашим материальным положением.
Зарплату, которую обещают платить, вроде бы платят, но в школе есть система штрафов. И меня штрафуют. Из-за выходок Кабирина, который является негласным лидером школы. Как-то он сумел подмять всех под себя. Но несмотря на моё личное отношение к этому юноше, я готова признать за ним потрясающие организаторские способности и ужасающее отсутствие человечности.
Поэтому наша война за справедливость сказывается и на моем материальном положение. И я ничего не могу с этим поделать — денег хватает, чтобы выплачивать ипотеку и содержать брата. На себе приходится экономить.
Вчера мы с Кириллом снова поругались. Он обожает доводить не только меня, но и других. Это доставляет ему какое-то извращенное удовольствие. В школе есть дети и из обычных семей, их немного, но они есть. И опять эта разница в материальном положении.
Кирилл "в шутку" залил такому своему однокласснику — тихому, воспитанному мальчику — Никите, рюкзак с учебниками какой-то красящей фигнёй. Никита расстроился практически до слёз и объяснял мне, что теперь придётся покупать всё новое — а это лишние расходы. Я его прекрасно понимаю —
