Необратимость - Челли Сент-Клер
— В любом случае, — продолжаю я, протягивая руку, чтобы поправить его галстук. — Я тоже хочу ребенка. Ты же знаешь, что хочу. Может быть, через пару лет.
В свои тридцать четыре года — на десять лет старше меня — я знаю, что Джаспер хочет завести семью. Я также знаю, что его мечты о белом заборе временно поставлены на паузу, потому что он женился на своей самой многообещающей восходящей звезде.
Сглотнув, он наклоняется, чтобы коснуться своим носом моего.
— Как бы ни возбуждала меня мысль о том, что ты забеременеешь, я могу проявить терпение. — Его ухмылка игривая и провокационная. — Эбнер — это легенда, и он положил на тебя глаз.
— Я знаю, и мне бы не хотелось спустить в канализацию такую возможность.
Клянусь, он морщится, а я съеживаюсь от такой грубой аналогии.
Канализация.
Я только что сравнила с ней нашего будущего ребенка.
— Боже, я не это имела в виду. — Качая головой, я путаюсь в словах и с любовью сжимаю руки Джаспера. — Я просто хочу, чтобы время было правильным. Идеальным. Пожалуйста, не думай, что я…
Он успокаивает меня поцелуем.
— Ш-ш-ш, я понимаю, детка, — говорит он мне, его тон соответствует словам. — Я понимаю. И ты права, я не должен начинать разговор о детях через пять секунд после того, как ты сообщила мне такую новость. Я просто…
— Взволнован, — говорю я, мягко улыбаясь. — Я знаю.
Джаспер проводит большим пальцем по моей нижней губе, потом едва касаясь по моей челюсти, и в его глазах светятся чувства. Затем он шепчет:
— Я собирался сказать — безнадежно и до нелепости очарован.
Час спустя мы вваливаемся во входную дверь, губы впиваются друг в друга, руки блуждают, сердца бешено колотятся от предвкушения. Джаспер захлопывает дверь каблуком, отстраняясь только для того, чтобы сорвать с себя пиджак. Наши рты снова сталкиваются, стоны наполняют тихий дом, я сбрасываю с себя шпильки, одну за другой.
Я втягиваю его язык в рот, а затем отступаю назад, задержав дыхание.
— Еще.
Он прижимается ко мне губами.
Я прикусываю его нижнюю губу, грубо втягивая ее между зубами.
Джаспер отстраняется, морщась.
— Ой.
— Мне… мне жаль. — Мое тело сотрясается от сводящей с ума потребности в неистовых поцелуях, грубых прикосновениях и восхитительном бурном сексе. Но чувство вины грызет меня изнутри, когда я вижу капельку крови, выступившую на внутренней стороне его нижней губы. — У тебя кровь.
— Я в порядке. — Натянуто улыбнувшись, Джаспер проводит рукой по губам, размазывая алую бисеринку. — Мне нравится, когда ты увлекаешься.
— Правда?
— М-м-м…
Мое возбуждение ослабевает. Его ответ звучит неискренне. Мне кажется, я иногда пугаю его, когда кусаюсь и царапаю его ногтями, как дикая искра в ожидании спички. Джаспер всегда усмиряет меня, гася наш огонь нежными, достойными ласками.
Это тоже приносит удовлетворение.
Он не торопит меня, не спешит, лелеет каждый дюйм моего тела.
Но иногда я жажду большего. Внутри меня живет непреодолимое желание перейти на новый уровень.
И вот тогда я пугаюсь сама себя.
Смущение заставляет меня отступить, прежде чем Джаспер протягивает руку и обхватывает мое запястье.
— Я еще не закончил с тобой. — На его губах появляется широкая ухмылка, и он притягивает меня ближе, обхватывая мое лицо обеими ладонями и прижимаясь губами к моим в нежном поцелуе.
Я позволяю этому моменту быть таким, какой он есть: добрым, полным любви и чистым.
Отстраняясь, я посылаю ему улыбку.
— Встретимся наверху через минуту.
Он заправляет мне за ухо непокорную прядь волос, которые только что напитались влагой.
— Клюквенный сок?
— Может быть. — Я странная. Мне нужно, чтобы после секса на прикроватной тумбочке меня всегда ждал стакан холодного клюквенного сока. — Это освежает.
— Ты просто чокнутая. — Смеясь, Джаспер наклоняется и снова целует меня в лоб. Медленно и нежно, словно смакует деликатес.
Я замираю, в моих глазах вспыхивают звезды.
— Если я чокнутая, то ты любовник чокнутой, — бормочу я, потерявшись в нашей галактике на двоих.
— Навечно. — Шлепнув меня по заднице, он с ухмылкой отступает назад и начинает стягивать туфли.
Я ослепительно улыбаюсь, а затем направляюсь через холл на кухню за соком. События вечера проносятся в моем сознании, наполняя меня радостью. Огни, толпа, камеры, похвалы от коллег и крупных деятелей индустрии.
Сбывшаяся мечта.
Будущее, вспыхивающее разноцветным вихрем.
Обойдя наш кварцевый остров, сделанный на заказ, я провожу кончиками пальцев по его поверхности, и меня охватывает чувство неверия. Мне всего двадцать четыре года, и это моя жизнь — преданный муж, дом мечты, блестящая карьера на горизонте, которая только набирает обороты.
Будущая звезда.
У меня есть все.
А потом мечта рушится, свет тускнеет, и мое будущее разлетается вдребезги с оглушительным…
ГРОХОТОМ.
Я вскрикиваю и едва не подскакиваю до потолка.
Боже мой.
Что-то взорвалось.
Что-то взорвалось в моем доме.
В ушах звенит, сердце бешено колотится о грудную клетку, меня окутывает тошнотворное облако страха.
— Джаспер. — Его имя с трудом вырывается через сдавленное горло, когда мой мир рушится у меня под ногами. Развернувшись, я бросаюсь назад, в ту сторону, откуда пришла, и замираю как вкопанная, оказавшись в холле. — Джаспер!
Нет.
Этого не может быть. Это не реально.
Лунный свет заливает фигуру моего мужа, лежащего лицом вниз на мраморной плитке с огнестрельным ранением в спине.
— Нет! — кричу я, как бешеная обезьяна-ревун, у меня перед глазами все расплывается. Как будто мой мозг отказывается воспринимать то, что видят мои глаза.
Он неподвижен, так пугающе неподвижен, и я знаю, что где-то поблизости должен быть стрелок, который может выстрелить и в меня тоже, но все, что меня волнует, — это добраться до Джаспера.
Я бросаюсь к нему, когда под его грудью начинает образовываться лужа алого ужаса, просачивающаяся в швы между плитками.
Мой муж. Любовь всей моей жизни.
Он истекает кровью на моих глазах, умирает у меня на глазах.
Мой пронзительный всхлип пронзает воздух, когда я падаю на колени и тянусь к нему…
Но это все, что мне удается сделать.
Мне не дают даже дотронуться до него в последний раз, обнять или попрощаться, прежде чем за волосы поднимают на ноги. Из воздуха материализуется темная тень. Монстр. Мой худший ночной кошмар воплощается в жизнь, одетый
