Король - Тиффани Райз
— Да. Почему ты не веришь?
— Чтобы иметь клуб, нужно быть богатым. Без обид, но по тебе не скажешь, что у тебя много денег.
Кинг посмотрел на свою одежду. Он тоже оделся, чтобы не выделяться сегодня — черные брюки, черные туфли, серая рубашка и черная кожаная куртка. Ничего необычного. Никто не принаряжается.
— Богатые люди не выглядят богатыми. Когда у тебя достаточно денег, тебе не нужно никого впечатлять.
— И ты вроде как молодой.
— Мне двадцать восемь. Тебе я кажусь древним. Когда мне было девятнадцать, двадцать восемь казалось старостью.
— Мне двадцать один, помнишь, — ответил блондин. — И ты вовсе не древний.
— А какой я? — Кингсли вздернул подбородок и осмотрел парня.
— Ты самый… то есть, ты…
— Выкладывай. Говори своими словами.
— Великолепный.
Кинг изогнул бровь. Он не был против лести и подхалимства, но хотел этого парня с той секунды, как только вошел в клуб. Пора двигаться вперед.
— Что еще ты слышал?
Парень осмотрелся. Он понизил голос.
— Слышал, тут есть еще комната…
— Здесь больше, чем одна комната.
Парень откинулся на спинку стула. Он нервно провел рукой по волосам. Кингсли завидовал его пальцам.
— Значит, это правда? Вы все тут занимаетесь БДСМ? И… прочим?
— Знаешь, почему клуб называется «Мёбиус»? — поинтересовался Кинг.
— Нет. Странное название.
— Лента Мёбиуса — оптическая иллюзия. Она выглядит так, будто имеет две стороны, но у нее только одна.
Кингсли взял салфетку со стола. На белой бумаге была вытеснена небольшая лента овальной формы. Его покровители, вероятно, считали, что это изящное изображение вагины. Изображение удачно работало для двух мнений.
— Я не понимаю, — ответил блондин.
— А хочешь понять?
— Поэтому я здесь.
— Тогда следуй за мной. Я буду твоим гидом по аду.
Кингсли взял бутылку со стола, и парень последовал за ним в тихий угол клуба. Справа от бара была дверь с табличкой «Для персонала». Кинг открыл ее. Блондин колебался, но Кингсли схватил его за запястье и притянул к себе.
— Я уже говорил, что владею этим местом. Думаешь, у тебя будут здесь неприятности? — спросил Кингсли.
— Да, — честно сказал блондин.
— Если ты со мной, то уже вляпался в неприятности.
Они прошли по небольшому коридору к другой двери. Кинг остановился достать ключи.
— Я лучше пойду, — пробормотал блондин. — Я…
Даже не взглянув на парня, Кингсли толкнул его к стене и держал одной рукой.
Он нашел ключ, но не вставил его в замок. Вместо этого он помахал им перед глазами парня. В более ярком освещении коридора Кинг увидел, что у блондина были светло-карие глаза. Не серо-стальные, как он надеялся, но и так сойдет.
— Этот ключ открывает дверь в тайную часть клуба, — произнес Кингсли. — Часть клуба, которую ты пришел увидеть. Двери — это символы, понимаешь. Пересечь порог — сделать выбор. Не так часто настоящая дверь стоит между тобой и другой жизнью. Не упусти этот шанс. Можешь уйти и остаться в своем старом мире. Можешь открыть эту дверь и войти в новый.
Парень смотрел на серебряный ключ, болтающийся на среднем пальце Кинсли.
— Если бы ты был на моем месте… — начал блондин.
— Я был, — прервал Кингсли.
— Что ты выбрал?
Сначала Кингсли не ответил. У него не было никакой двери, никакого ключа.
— Я вбежал в дверь. И никогда не оглядывался.
На молодом, гладком лбу парня выступил пот. Кингсли крепко прижимал его к стене и под своей рукой ощущал, как бьется сердце в его груди.
Юноша поднял руку и взял ключ. Дрожащими пальцами он вставил его в замок, повернул ручку и толкнул дверь. В этот раз Кингсли следовал за ним.
За дверью мир изменил цвет. Снаружи светильники были черными. Здесь они были синими. В клубе на сцене и в зале изображалась пантомима на секс. Девушки исполняли приватные танцы, притворный интерес и фальшивые улыбки. Здесь же, за дверью, люди блуждали в темноте, неистово совокуплялись, тайно. Не было никакого притворства. Здесь никто не притворялся, что занимается сексом. Они трахались.
— Иисусе, — прошептал парень, когда они прошли мимо мужчины, склонившегося над креслом, а позади него был другой мужчина, внутри него, трахал его без стыда и сдержанности.
— Если ищешь тут Иисуса, ты его не найдешь, — предостерег Кингсли, останавливаясь перед блондином, чтобы провести его через ад.
— Это купальня? — спросил парень.
— Видишь, как кто-то моется?
Парень усмехнулся: — Нет.
— И это не бордель. Здесь никто не платит за секс. Я не сутенер.
— Тогда, что это?
— Убежище, — объяснил Кингсли. — Большинство этих мужчин женаты. Дети. Работа. Они приходят в клуб потому, что никого не волнует, когда мужчина идет в стрип-клуб, наполненный голыми женщинами. Сначала они заходят в главную дверь. Но они тут ради задней двери.
Кинсли рассмеялся, но парень молчал. Другой блондин понял бы его шутку.
— Ты женат? — спросил парень.
— Я похож на женатого?
— У тебя есть дети?
— Насколько мне известно, нет.
— Тогда почему…
Кингсли схватил парня и прижал его к стене.
— Ты слишком много болтаешь, — заметил француз.
Блондин заметно сглотнул. Он облизнул губы, и пах Кингсли напрягся.
— Тогда заткни меня, — прошептал блондин.
Парень хотел поцелуя, а Кингсли хотел его поцеловать. Губы юноши трепетали, все его тело трепетало. Но поцелуй сделает все слишком личным. Сегодня он хотел анонимности.
— Чего ты боишься? — спросил Кинг.
— Я не… Мы только что познакомились.
— Это не имеет значения. Ничего не имеет значения. Ничего кроме этого.
Без предупреждения Кингсли развернул парня, прислонил сначала грудью к стене, а затем сам прижался грудью к спине блондина, провел рукой по животу и расстегнул его брюки.
— Мы в холле, — прошептал юноша, а вот и он — страх в голосе. Страх, опьяняющий, эротический страх.
— Холл принадлежит мне. И тут я делаю все, что пожелаю.
Кингсли обхватил пальцами эрекцию парня и погладил.
— Нравится? — спросил Кингсли и снова приласкал его. — Ты твердый, значит, нравится.
— Да, — выдохнул он. В его голосе слышалась боль. — Нравится.
— Что тебе нравится? Скажи?
— Твоя рука на мне, на моем члене.
— Чего ты хочешь? Расскажи, чего ты хочешь.
— Я хочу всего, — ответил парень. — Завтра я уезжаю. Это мой единственный шанс.
— Единственный шанс? Ты прекрасное создание, юное, новое… — Кингсли поцеловал парня в шею. Поцелуй превратился в укус. — У тебя будут ещё шансы.
Блондин покачал головой: — Ты не знаешь, каково жить там, где я живу.
— Где ты живешь?
— В Техасе.
Кинг тихо рассмеялся, но ощутил первую волну сочувствия. Он раздавил его своим каблуком, как букашку.
— Хочешь всего? — спросил Кингсли.
— Да. — Парень
