Сила слова - Джорджина Гутри
После того, как он вышел из здания, я слегка приоткрыла дверь. Он пересекал открытую лужайку, рядом с которой на другой стороне улицы бок о бок были припаркованы ряд машин. Я прислонилась к входной двери, когда он приблизился к безупречно черному BMW, разблокировал его и бросил сумку в багажник. Спустя несколько мгновений он запрыгнул внутрь и скрылся с территории университета.
Я выпустила дрожащий вздох, который превратился в фырканье, когда я объективно оценила свое недавнее поведение. Что я делаю? Веду себя как школьница, которая следит за своей новой любовью, словно щенок, и пытается разузнать его расписание, так что я могла появиться из ниоткуда в самый неподходящий момент.
Не уверена, почему мне все это кажется таким увлекательным, но в одном я была уверена точно: любая надежда на романтическую связь с Дэниелом Грантом была бессмысленно. У него была девушка. Ее звали Пенни, он называл ее своей «любовью», и он скучал по ней. Нет, нужно подчеркнуть — он был полностью безутешен без нее.
И он был ассистентом учителя курса, который я посещаю. Определенно закрытая зона.
Точка.
Я помотала головой, потрясенная своим вторжением в его личную жизнь. Мне хватило наглости быть такой святой, пока Кара бесстыдно флиртовала с Дэниелом, а потом только обернуться и стать жутким сталкером. Лицемерка.
Я положил голову на каменную стену перед собой.
— Круглая дура, — вздохнула я.
Глава 3
Истинная любовь
«Путь истинной любви всегда не гладок…»
(Сон в летнюю ночь, Акт 1, Сцена 1)
Порыв зимнего ветра привел меня в себя. Я стояла на улице в минусовую температуру и держала в руках пальто. Я бросилась внутрь, чтобы одеться потеплее, а потом уже направиться обратно домой. Я принюхалась и задохнулась, когда ветер ударил мне в лицо, а затем в рот. Вот ведь весна и правда не может прийти раньше.
Войдя в квартиру, я быстро сбросила свою сумку и пальто, заложенный нос заставлял меня бессмысленно искать салфетки. Я ничего не смогла найти и оказалась в ванной, где вытерла нос туалетной бумагой.
Когда я вернулась в прихожую, чтобы повесить пальто, я заметила пиджак и ботинки Мэтта, лежащие на том же месте, где я их видела до этого. Его дверь до сих пор была закрыта. Это было на него не похоже. Даже после грандиозной вечеринки он редко оставался в постели до обеда, и сейчас было почти пол второго — идеально логический исход, если у него оставалась его девушка, но в прихожей не было никаких признаков Сары и не было таблички «Не беспокоить» на двери. Я вспомнила истории, которые слышала, когда люди задыхаются в рвоте и умирают, потому что никто им не может помочь. Я прижала ухо к двери Мэтта. Я ничего не услышала, поэтому слегка постучала в дверь. Опять тишина.
Я медленно повернула ручку и прищурилась в тускло освещенной комнате. Он лежал на боку, поджав под себя ноги, одетый в ту же одежду, в которой он был прошлой ночью, и смотрел в стену. Он выглядел ужасно, но был жив. Я вздохнула с облегчением.
— Мэтт? — произнесла я. — Может тебе принести что-нибудь? Воды? Парацетамол? Ведро? — добавила я, легонько посмеиваясь.
Он безжизненно оглядел комнату.
— У меня нет похмелья, Об, — категорично ответил он.
Он повернулся обратно к стене, и моя улыбка угасла. Когда я вошла в комнату, я заметила, что по всему полу валялись скомканные бумажные салфетки, а коробка была прижата к его груди.
— Тебе плохо, приятель? Хочешь я сварю тебе куриный бульон?
Он застонал и перевернулся на спину.
— Сара бросила меня, — сказал он, закрыв глаза рукой.
— Вот черт, Мэтт, мне очень жаль. — Я села рядом с ним. — Хочешь поговорить об этом?
— Нет.
Его голос прозвучал резко, но я знала, он не хотел меня обидеть. Когда он убрал руку с лица, я начала слегка раскачиваться и подумала, что нужно оставить его в покое, чтобы он какое-то время поразмыслил о своем горе.
— Я думал, она та самая, понимаешь? — нежно сказал он.
Выражение его лица было болезненным, а веки опухшими. Он рыдал по этой девочке. Жесть, он истратил целую пачку салфеток на нее.
— Я не знала, что у вас все идет в этом направлении, — сказала я. — Я знала, вы нравитесь друг другу. В некоторые ночи я могла сказать, что вы действительно нравитесь друг другу. — Я потрясла спинкой кровати, и он выстрелил в меня злым взглядом. Хорошо, я полностью заслужила это. — Я не знала, что ваши отношения настолько серьезны.
Он цинично фыркнул.
— Да, она тоже не подозревала об этом. Или очень хорошо притворялась. — Он сел и обнял себя за колени. — Я не знаю. Когда она пригласила меня на ужин со своей семьей в честь День Благодарения в октябре, я думал, это хороший знак. Может она старалась просто быть милой, зная, что я не смогу отправиться в Ванкувер на выходных. — Он снова тяжело вздохнул. — Но у нас было такое взаимопонимание. Ну, по крайней мере я так думал. Глупо, правда?
Он замолчал, чтобы высморкаться, и бросил салфетку на пол к куче других. Я наклонилась, положила голову ему на плечо и погладила по спине.
— Она не заслуживает тебя, сладкие щечки.
Он медленно помотал головой.
— Ты права. — Он прислонился лбом к моему лбу. — Хотел бы я, что нас с тобой так сильно не воротило друг друга. Мы бы могли стать отличной парой.
Я улыбнулась, вспоминая о ночи на первом курсе, которая произошла после двух месяцев нашего знакомства. Мы быстро стали друзьями в течение первой недели обучения, и прямо с порога Мэтт начал защищать меня, но однажды ночью на вечеринке мы оба выпили приличное количество пива, и оказались на танцполе вокруг толпы первокурсников. Все пошло-поехало, и прежде, чем мы успели что-нибудь понять, мы целовались, прижавшись к стене, а потом отшатнувшись в ужасе, лихорадочно вытирая губы. Даже несмотря на то, что пиво затуманило нам разум, мы оба чувствовали, будто происходит что-то, похожее на инцест. Такого больше никогда не было, и мы с тех пор стали лучшими друзьями.
По мере того, как проходили месяцы, он становился мне все больше, как брат. Мы часто смеемся над той судьбоносной вечеринкой, но хотя я всегда чувствовала, что мы может быть только прекрасными друзьями и не больше, я замечала, как время от времени он задумчиво смотрел на меня, как будто хотел, чтобы все было по-другому. Это закончилось,
