Сладостное заточение - Нева Олтедж
Поэтому мы с Нунцием заключили собственную сделку. Я занимаюсь тяжелой работой. Управляю финансами. Решаю вопросы инвестиций. Калечу и убиваю людей, когда это необходимо. А он мирится с бессмысленным, напыщенным дерьмом, вроде организации вечеринок для людей, которые воткнут тебе нож в спину, как только ты повернешься, или ходит на сборы средств и уговаривает важных людей, которые нужны нам на нашей стороне. А когда мне исполнится двадцать пять, он сделает меня капо. А потом — своим младшим боссом. И когда придет время, когда меня сочтут "достаточно взрослым", чтобы взять бразды правления Семьей, он уйдет в отставку. Если нет, я просто убью его.
— Привет, Массимо. — Брио, глава нашего казино, догоняет меня, когда я пробираюсь сквозь толпу. — Босс говорил что-нибудь о плане расширения, который я представил на прошлой неделе?
— Да. — Я беру бокал шампанского с подноса официанта. — Он сказал, что это полная чушь. При текущем уровне доходов никакого расширения в течение двух лет как минимум.
— Черт! Я потратил недели на проработку деталей, поиск подходящих мест для нового казино. Я даже исследовал… — Я позволил Брио продолжать свою непрекращающуюся болтовню, жалуясь на решение «дона», и осмотреть людей в комнате.
Уже почти полночь, так что все отлично проводят время, более или менее тратя его на льющееся рекой шампанское. Я делаю вид, что не замечаю две крошечные фигуры, прячущиеся за перилами на площадке второго этажа. Мои сводные сестры любят вылезать из постели и шпионить за гостями во время подобных вечеринок. Мать снимет с них шкуру, если увидит их.
Нере было три года, когда моя мать вышла замуж за Нунцио, а Захара была еще младенцем, ей едва исполнился год. Они обе считают мою мать своей. Они даже называют ее «мамой». Я не против. Маленькие соплячки те ещё помехи, которых я просто стараюсь игнорировать, но мама любит их, как будто они ее собственная плоть и кровь. Я рад. Я никогда не был ласковым ребенком, которого интересовали объятия и поцелуи. Я рад, что у нее наконец-то появился шанс стать любящей, заботливой мамой для двух девочек, которые жаждут ее тепла так, как я никогда не жаждал.
Мой взгляд перемещается на пару, наполовину скрытую мраморной колонной в прихожей, пока они настойчиво бормочут что-то друг другу. Похоже, Элмо пытается умаслить сестру Тициано. Господи, она почти вдвое старше его и легко прожует его и выплюнет, несомненно, разбив ему сердце.
По какой-то совершенно необъяснимой причине я связан со своим сводным братом. Может быть, потому, что он единственный по-настоящему добрый человек, которого я знаю, помимо моей матери. В мальчике нет ни единой злой косточки, несмотря на то что он родился в мире мафии и постоянно окружен змеями. Он — все то, чем я никогда не буду. Добрый. Вдумчивый, особенно в отношении окружающих его людей. И бескорыстный до предела.
В глубине души я всегда задавался вопросом, каково это — иметь брата. В детстве я жаждал иметь своего доверенного человека, с которым я мог бы поделиться своими переживаниями. Какое давление я испытывал, чтобы соответствовать ожиданиям отца. Каждый раз проявлялся привкус кислоты во рту, когда мне приходилось калечить или убивать человека. И чувство пустоты, которое в конце концов наступало, когда этот кислый привкус притуплялся.
Очень скоро этот горький ожог перестал саднить в горле. Я привык к нему. Работа стала похожа на любую другую. Но время от времени в голову закрадывались шальные мысли. Ощущение неправильности того, что я забираю жизни, не испытывая при этом ни малейшего беспокойства. С другой стороны, я понял, что перестал чувствовать напряжение, которое испытывал. И это осознание еще больше раздробило меня.
Я никогда не смог бы признаться в этих опасениях отцу, не показавшись слабаком. А о том, чтобы рассказать об этом матери, не могло быть и речи. Она до сих пор питает иллюзии, что ее сын — хороший человек. Но брат? Да, я мог бы довериться брату. И Элмо — самый близкий мне человек.
Возможно, именно поэтому я чувствую странное желание защитить Элмо от тех, кто использует его в своих корыстных целях. Он мечтает о колледже и нормальной жизни. И я сделаю все возможное, чтобы это случилось.
Среди празднеств где-то у входной двери раздаются громкие голоса. Мой взгляд устремляется на вход, где двое, очевидно, пьяных мужчин спорят. Господи. Я оглядываю комнату, пытаясь заметить одного из наших охранников, чтобы вышвырнуть идиотов, когда начинают летать кулаки. Один толкает другого, крича в лицо своему противнику, и лезет ему под куртку.
Я тут же направляюсь к ним и краем глаза вижу, как Элмо делает то же самое.
— Элмо! — кричу я. — Назад!
Он либо не слышит моей команды, либо решает проигнорировать меня, думая, что может успокоить ситуацию. Я бегу на полной скорости, но поскольку он был ближе, Элмо достигает разъяренных мужчин всего за несколько секунд быстрее меня.
Кончики моих пальцев почти касаются его куртки, когда я бросаюсь к нему, чтобы оттащить его, как раз в этот момент раздается оглушительный выстрел.
И это единственное, что я слышу.
Никакой музыки. Никакого смеха. Просто сотрясающий землю взрыв. А затем Элмо отступает назад, врезаясь в мою грудь.
Вокруг нас раздаются крики.
— Элмо! — кричу я, обнимая его за талию, чтобы поддержать.
Ткань его смокинга мокрая на моей ладони, и его кровь сочится по моей руке. Не видя ничего, кроме красного, я позволяю дикой ярости поглотить меня. Где-то в глубине моего сознания я осознаю, что здесь слишком много людей, слишком много свидетелей. Значительная часть из них не являются членами Семьи. Включая начальника полиции Бостона.
Мне все равно.
Не заботясь о последствиях, я тянусь за спину и достаю свой Глок. Со следующим вдохом из моего горла вырывается
