Парень моей подруги. Запрет на любовь - Юлия Теплова
Лиля забирает у меня из рук сигарету и тоже делает затяжку. Вспыхнувший огонек освещает ее черные ногти, похожие на миндалины. Она возвращает мне сигарету и нежно ведет подушечкой пальца по моей шее к вороту рубашки, ныряя под нее. Приближает лицо и шепчет на ухо:
— Поехали к тебе, Владик, и я, так и быть, закрою глаза на твое хамское поведение в моем присутствии. Сделаем вид, что плохой девочкой была я. — Ее губы касаются мочки уха.
— Прости, Лиль, не сегодня. — Поворачиваю к ней лицо и целую в щеку. Делаю еще одну жадную затяжку и щелчком отбрасываю окурок в сторону. Седлаю мотоцикл и натягиваю перчатки. — Тим, подкинете Лильку домой?
Он кивает и я, удовлетворившись ответом, надеваю шлем. Лиля смотрит с обидой и злостью, обхватив себя руками.
Фемка с косичками была права только в одном: я действительно выбираю определенный типаж женщин. Мы с Лилей изначально договорились на секс без обязательств, но она продолжает чего-то ждать от меня, и, не получив желаемого, обижается.
Выезжаю с территории университета и мчу по трассе. Попутно успеваю заметить, как красив ночной город. Пролетаю мимо освещенного собора, окруженного посадкой старых кленов.
Находясь за границей, я скучал по родным местам. Мне не хватало простора, родного языка и сексуальности наших женщин. Такого генофонда, как у нас, я не видел нигде.
Пустота внутри усиливается, пытаясь поглотить меня целиком, и я прибавляю скорость. Как смертник, лечу по трассе, ощущая желанную свободу. Свободу от чувства вины и неоправданных ожиданий. Свободу от изъедающей душу боли и осознания: прошлое невозможно исправить.
На секунду прикрываю глаза и снова вижу перед собой нежное лицо сегодняшней девчонки без имени.
В первый день я почему-то выхватил из толпы именно ее. В универе полно красоток на любой вкус. Я как истинный джентльмен предпочитаю блондинок, но она цепляет. Есть в ней что-то, что торкает. Заводит.
Она, как нерешенный ребус, который я планирую разгадать. Кто я такой, чтобы отказать себе в маленькой слабости: заняться сексом с той, кто меня заинтересовал?
«Совратить фемку» — кодовое название предстоящей, недельной операции. Хотя, неделя — это сильно сказано. Справлюсь за пару дней.
* * *
Девчонка оказывается крепким орешком. Маленьким, злобным, крепким орешком.
На нее не действуют мои взгляды: восторженные, нежные, насмешливые, похотливые. Когда я рассматриваю ее слишком откровенно, она краснеет и ощетинивается. Один раз даже показала мне средний палец — хамка.
Первым делом я собрал базовый пакет информации: Маргарита Кузнецова — отличница и активистка, девятнадцать лет. Мать — воспитатель, отец — кандидат психологических наук. По понедельникам ходит в университетский бассейн, за что ей разрешают не ходить на физкультуру. Любит читать и увлекается кей-попом. Еще за ней таскается какой-то додик с факультета информатики.
Типовой наборчик, которого мне должно было хватить с лихвой, чтобы доказать девчонке, что мы родственные души. Но нет же, мать его. Прошло полторы недели, а задачка так и оставалась нерешенной.
Подарки, цветы, билеты на концерт и в кино, предложения подвезти — все мимо.
Мне хотелось, чтобы она по-настоящему заинтересовалась мной. Так, чтобы до слез и бессонницы. Непонятно зачем, мне нужны были ее искренние чувства. Что я буду с ними делать — не знаю. Это уже побочные эффекты.
Пацаны ржут, как кони, а я начинаю закипать. «Опрокинуть ее на лопатки» становится для меня принципиальным вопросом.
— Что, уделала тебя мисс-красивая задница. — Острит Тим, что-то печатая в телефоне. — Мое предложение все еще в силе. Хочешь, подключусь и покажу тебе класс?
— Заткнись, пока сам без задницы не остался. — Огрызаюсь я, глядя, как она разговаривает по телефону возле аудитории.
В погоне за ней я чувствую себя живым. Давно забытое ощущение азарта и предвкушения. А еще я начинаю ее уважать. Правда, бесит она меня при этом знатно.
Сегодня я встал в семь, чтобы попасть на пару по европейской интеграции. Без личного присутствия о сдаче экзамена можно не мечтать. Старая перечница ненавидит людей, а студентов, похоже, особенно, поэтому всячески пытается усложнить нам жизнь.
С гудящей башкой захожу в пустой кафетерий и вижу за столиком в углу «мою мишень с косичками». Сегодня она собрала волосы в высокий пучок, оголив роскошную шею, которую в мыслях я уже сто раз облизал. На ней большой, серый свитер и очки в тонкой оправе. Ну, что за страсть к оверсайзу? Наденут на себя мешки и ходят, радуются.
Напротив нее сидит светленькая подружка, с которой она проводит почти все время. Даже в туалет вдвоем ходят. Это ж у девчонок прикол такой.
Они тихо разговаривают, рассматривая что-то в телефоне, и не видят меня. Пользуясь моментом, я быстро беру себе черный кофе с щедрой порцией сахара и иду к их столику. Отодвигаю стул рядом с «моей» фемкой и сажусь гораздо ближе, чем это позволяют правила приличия.
Ее подружка смотрит с восторгом, а Рита — со злостью.
Она сужает глаза и глядит на меня, развернувшись полубоком. Локоть кладет на спинку стула.
Я не тороплюсь. Делаю глоток кофе. На языке и нёбе растекается горько-сладкий вкус. Еще бы сигарету: не успел сегодня выкурить первую. С наслаждением рассматриваю девчонку. Она вызывающе смотрит в ответ и молчит.
— Привет, девчонки. — Нарушаю нелепое молчание и включаю обаяние на всю катушку.
— Приветик. — Улыбается светленькая.
— Тебе что надо? Ты меня уже реально достал, сталкер чертов. — Рычит Рита.
— Рит, ты чего? — Удивленно смотрит на нее подружка. — Он же просто пообщаться подсел.
Я смотрю на Ритины тонкие пальцы, вцепившиеся в край столешницы, и ощущаю, несвойственное мне, садистское наслаждение. Мне нравится выводить ее на эмоции. Пусть даже отрицательные — это лучше, чем ничего, к тому же, это временное явление. Я питаюсь их ярким проявлением, как энергетический вампир, лишенный способности самостоятельно ощущать вкус жизни. Своих чувств у меня почти не осталось. Внутри выжженая пустыня: лишь базовый набор, необходимый для выживания.
— Фу, как невежливо, Рита. — Качаю головой и смотрю на ее подружку. — Давайте я вас завтраком угощу?
Светленькая набирает в легкие воздух, чтобы ответить, но Рита опережает ее:
— Во-первых, меня зовут Марго, а, во-вторых, если ты еще раз ко мне приблизишься, я напишу на тебя заявление о домогательстве, поэтому последний раз по-хорошему прошу: отвали от меня.
Интересно, домогаться я еще даже не начинал. Окей. Придется импровизировать. Я ведь не говорил, что рыцарь в сияющих
