Робин Карр - Спасение в любви
— Мне принадлежит бар с рестораном на севере штата. У нас кофе просто фантастика, лучше, чем в «Старбаксе»[23]. Мне кажется, первое, чем я зацепил Мел, — это мой кофе, она же кофеманка. Расскажите мне о Майке, доктор Уилки.
— Пожалуйста, зовите меня Шон. Ситуация пока такая. Он сейчас без сознания из-за ранения головы, хотя эта рана на самом деле наименее серьезна. Похоже, пуля только чудом не повредила мозг, но нам пришлось делать краниотомию, чтобы ее удалить. Это вызвало дополнительное кровотечение и отек — думаю, именно он является причиной комы. Мы вставили ему шунт и дренаж, чтобы его уменьшить. Рана в паху самая травматичная и самая сложная. Мы восстановили ему кишечник и мочевой пузырь, но он потерял много крови.
— Иисусе! Он провел восемнадцать месяцев в Ираке без единой царапины.
— С плечом тоже плохо. Я почти уверен, что мы не сможем восстановить его полностью.
— Проклятье, — сказал Джек и покачал головой: — А его работа? Он сможет к ней вернуться?
Шон покачал головой:
— Не думаю. У него очень серьезные травмы, его ждет долгая реабилитация. Плечо мы хорошо зашили, но оно останется слабым. При защите оно может его подвести.
— Он сильный парень, — заметил Джек.
— Да, — ответил Шон. — И это поддерживает в нем жизнь.
— Спасибо, — поблагодарил его Джек. — За все, что вы для него сделали. И за то, что нашли время поговорить со мной…
— Пожалуйста. — Тот подался вперед. — Я знаю, что вы очень беспокоитесь за своего друга, но мне бы хотелось знать, как поживает Мел. Я уже давно ничего от нее не слышал.
Джек улыбнулся и с радостью ухватился за тему переезда Мел в горы. Ее первым порывом было сбежать оттуда без оглядки. А потом на ее решение повлияли и их брак, и ее беременность.
Уилки был заметно удивлен.
— Да, нас ожидало много сюрпризов. Мел не думала, что такое возможно, — сказал Джек. — Она была женщиной, которая считала, что уже никогда не обретет счастья, вдовой, которой не суждено родить ребенка. Мне скоро будет сорок один, я отставник морской пехоты и раньше никогда не был женат. Черт, я даже постоянно не жил ни с одной женщиной, да и не стремился к этому. Но когда я познакомился с Мел — это был лучший день в моей жизни. Думаю, для нас обоих началась новая жизнь. Она для меня все.
На столе лежал какой-то блокнот, и Джек пододвинул его к себе. Потом жестом попросил у Шона ручку. Тот дал ему свою, вытащив из кармана халата.
— Позвоните ей. Не ссылайтесь на наш разговор, просто спросите, как у нее дела. Она обрадуется возможности поговорить с вами. Это она назвала мне ваше имя — и сказала поискать вас здесь.
Он нацарапал номер на желтых страничках и толкнул блокнот к Шону.
Чуть заколебавшись, Шон оторвал листок, свернул его и сунул в карман.
— Правда, позвоните ей. Она будет рада. И еще одно. Нет ли у вас хоть какой-то возможности провести меня в реанимацию? Майк — один из лучших моих парней. Он был отличным пехотинцем и спас множество жизней. Он был героем. Я очень люблю его. Правда. И многие любят.
— Не сомневаюсь, — ответил Шон.
Желая дать родным Майка возможность выспаться, Джек просидел у его постели всю ночь. Голова Майка с одной стороны была выбрита, отовсюду торчали трубки и дренажи, но тяжелее всего было, наверное, смотреть на то, как за него дышит аппарат искусственного дыхания. Медсестры и врачи меняли положение его рук и ног, но сам Майк ими не шевелил.
Причер быстро переговорил с родными Майка, потом забрал спортивную сумку Джека и вместе с Пейдж поехал в отель. Снял там два номера и утром принес Джеку в больницу его ключ. Тот сходил в номер поспать, но во второй половине дня снова вернулся и провел еще одну ночь у постели Майка. Каждый час, а то и чаще он склонялся над кроватью и начинал с ним разговаривать:
— Все здесь, приятель. Твои родные, коллеги и частично наш взвод. Все ждут, когда ты очнешься. Просыпайся, парень.
На третий день аппарат искусственного дыхания отключили. Майк открыл глаза, но на Джека и родителей смотрел безучастно. Медсестры пытались вызвать у него отклик, но он оставался слабым и вялым.
Когда Джек сидел у постели друга очередную долгую ночь, ему на плечо положила руку мать Майка. Была глубокая ночь. Он повернулся и посмотрел в ее карие глаза. Миссис Валенсуэла была красивой и сильной женщиной лет шестидесяти, она вырастила восьмерых детей, и сейчас у нее было огромное количество внуков. Если она не сидела в палате Майка, то уходила в часовню и перебирала четки; она так часто это делала, что уже могла бы натереть мозоли. Она почти не спала.
— Ты очень терпеливый человек, да, Джек?
— В некоторых случаях — не особенно, — признал тот.
— Я знаю о тебе. Мигель не первый, ради кого ты нес бессменную вахту. Он говорил, что ты никогда не бросишь своего парня — какая бы опасность ни угрожала.
— Он преувеличивает, — сказал Джек.
— Я так не думаю. Я ухожу, хочу немного отдохнуть, чтобы завтра утром не клевать носом. Спасибо тебе за то, что ты делаешь.
— Я не оставлю его, миссис Валенсуэла. Он отличный боец.
На шестой день, в полночь, Майк открыл глаза, повернул голову и произнес:
— Сэдж?[24]
Джек тут же вскочил и склонился над кроватью. Глаза Майка были ясными.
— Да, ганни[25]. Вот и правильно. Здесь столько народу тебя ждет, приятель. Только не засыпай опять, а то персонал больницы уже скоро погонит нас отсюда.
К кровати тут же подошла медсестра.
— Майк? — спросила она. — Вы знаете, где вы находитесь?
— Очень надеюсь, что не в Ираке, — сказал тот, еле шевеля губами.
— Вы находитесь в больнице. В отделении интенсивной терапии.
— Хорошо. Значит, здесь нет никаких снайперов.
— Майк, я должен позвонить твоей матери, — сказал Джек. — Я буду неподалеку.
Джек вышел из реанимации и спустился вниз, чтобы сообщить об улучшении тем, кто ждал прямо в больнице, и потом позвонить остальным. Родные Майка сейчас спали в трейлере, который предоставил им полицейский департамент, но по больничному холлу тоже слонялось много тех, кто просто хотел быть поблизости.
— Он пришел в сознание. И узнает знакомые лица.
По больничному холлу прошелестел вздох облегчения. Джек позвонил миссис Валенсуэле, а затем вернулся в палату к Майку. Там он застал двух врачей, которые его осматривали. Один из врачей был Шон, а другой — незнакомый невропатолог.
Шон обошел кровать и, взяв Джека под руку, отвел его в сторону.
— Я еще не звонил Мел, пока только собираюсь. Я просто хочу вам кое-что сказать — вы сидели здесь ночами почти целую неделю. Я чертовски рад, что вы не позволили Мел остаться в одиночестве. Вы хороший человек, Джек. И хороший друг.
